— Ни хрена себе! — тихо сказал Жорик. — Ну и тварюга! Слушай, Константиныч, а ведь он нас чуть не схарчил! Как я ему навстречу не кинулся? Нет, теперь я понимаю, без меча здесь делать нечего. А еще лучше бы иметь за плечами огнемет «Шмель».
— Нет у нас «Шмеля», — грустно сказал Илья Константинович.
Устал он, устал. Хотелось лечь на траву и больше не подниматься, какая бы тварь ни вылезла из глубин этого чертова лабиринта.
Ночь они провели в каком-то крохотном тупике.
Всю ночь над ними кто-то противно визжал. Сверху сыпались труха и птичий помет, потом наверху послышались гортанные крики, возня и обрушился ворох черных изломанных перьев.
И это греческая цивилизация!
Позднее утро, робко заглянувшее в лабиринт, разбудило Илью Константиновича. Жора еще спал, сжимая в руке неведомо где найденную палку. Судя по всему, жизнь он свою собирался продать дорого — денег таких ни у кого не нашлось бы.
Илья Константинович совсем уж было собрался разбудить товарища, но в это время за углом послышались странно замедленные шаркающие шаги. Русской испуганно вжался в стену. Из-за угла появился худой мужик в белом хитоне с оранжевым орнаментом и с черной повязкой на глазах. В руках у слепца была палочка, которой он шустро и уверенно ощупывал пространство перед собой.
Что-то все это напоминало, но что именно Илья Константинович никак не мог вспомнить.
Слепец остановился. Некоторое время он стоял неподвижно. Лицо его было обращено к Илье Константиновичу. Илья Константинович окликать его не стал. А зачем? Греческого языка он все равно не знал, а на пальцах со слепцом объясняться бесполезно. Слепец постоял, постоял и отправился дальше, едва не наступив на руку спящего Хилькевича.
Сверху опять посыпался мусор и птичий помет. Глянув вверх, Илья Константинович увидел гнездо. В гнезде кто-то возился. Очертаний хозяина гнезда из-за расстояния разобрать не удавалось, но Русской мог поклясться, что сидит там совсем не птица.
— Жора, — тихо позвал он. — Жора, проснись!
— Да не сплю я, — отозвался Хилькевич. — Грек какой-то прошел.
— Слепой он, — объяснил Илья Константинович, — вставай, убираться отсюда надо.
— А этот так и смотрит, так и смотрит, — сказал Жора, разглядывая гнездо. — Не нравится мне все это, Константинович, сильно не нравится!
Русскому вся эта история, в которую они так неосторожно вляпались, тоже не нравилась, но он промолчал. А чего говорить? Все равно ведь ничего не изменится. И бояться он уже устал. А как оно бывает? Боишься одного, а неприятности случаются совершенно иные. Сосед Русского по даче президент страховой компании «Вера» Юлий Никодимович Юхман всю жизнь милиции боялся. И напрасно, между прочим. Не посадили его, может, конечно, просто не успели. Потому что принял Юхман смерть от любящей жены, которой надоело дожидаться конфискации семейного имущества. Правда, ей тоже не повезло — после ее ареста и суда их имущество все-таки конфисковали.