— А как китайскому товарищу станет нехорошо? — Чапаев сунул маузер за пазуху. — Река-то вон какая широкая! Не дай бог, судорога случится, как у меня на Урале, тут я ему и подмогну.
— Как же ты ему подмогнешь? — еще больше удивился Калинин, и даже бородка его клинышком встала.
— А тем и подмогну, — весело подмигнул Чапаев, — что мучиться человеку зазря не дам. Горький что писал? Сострадание к человеку должно быть. Сострадание!
Он весело хлопнул председателя Мао по спине:
— А как у вас, товарищ, крокодилы в реке не водятся?
— Не водятся, — недовольный фамильярностью красного командира Мао освободил плечо от его тяжелой руки. — С ними давно уже справился великий китайский народ. Он такой великий, что крокодилов на всех не хватило.
— Это хорошо, — с расстановкой сказал Чапаев. — Это просто замечательно, а то я ненавижу, когда за мной какая живность гоняется. Ну с богом? Ты, Михал Иваныч, пока мы с китайским товарищем брассом заниматься будем, орденки мои и сабельку посторожи. Приглядывай, а то вон у того стола, — красный командир показал на веселого от китайской водки маотай Линь Бяо, — чисто бандитские морды сидят. За товарища Сталина я ручаюсь, а этот запросто спереть может.
— Лаврентий посторожит, — сказал Сталин, неторопливо доставая трубку из нагрудного кармана. — За него не беспокойся, у него самого орденов куча. А сторож он хороший — если что, руку оттяпает по самое не хочу. Плывите уж, а то товарищ Мао уже гусиной кожей покрылся, замерзает человек.
Мао подошел к самой воде и принялся выполнять упражнение цапли, готовящейся к утренней охоте.
Некоторое время Чапаев изумленно смотрел на него, почесывая грудь через расстегнутый ворот нательной рубахи, потом сказал:
— Ну, народ! Простой лезгинки сплясать не может! Вот у меня в дивизии был грузин Авто Кантарадзе! Вот тот плясал! Ох и плясал! Один раз его на расстрел беляки повели, так он лезгинку заплясал, а пока они на него глазели, Авто боком, боком — и ушел от пули. А этот… Нет в нем душевной бодрости, вялость одна! Прям лебедь умирающий!
— Этот… Кантарадзе… он из Гори был? — спросил Сталин.
— А черт его знает, — простодушно признался Чапаев. — Я как-то не спрашивал, а потом и не у кого стало — зарубили нашего Авто в отчаянной сабельной рубке.
— Лаврентий, — сказал Сталин. — Надо выяснить судьбу семьи героя Гражданской войны Авто Кантарадзе. Вдруг у него остались дети?
Берия заглянул в засаленную записную книжку, долго листал ее, потом хмыкнул и сказал:
— Этот самый Кантарадзе, товарищ Сталин, родственник эмигранта Жвании, а тот активно выступал против установления советской власти в Грузии.