Роговой взял на руки буяна, бережно взял, чтоб, не дай бог, не повредить ему что-то, и понес в машину. Вот тут один из дружков задержанного догнал младшего лейтенанта и с диким криком всадил в зад, обтянутый форменными брюками, столовую вилку. Другой бы вскричал, но Роговой только задумчиво вздернул бровь, отнес задержанного в машину, выдернул вилку и, вернувшись, строго спросил:
— Кто?
— Ну я, — развязно сказал один из посетителей и профессионально встал в боксерскую стойку.
— А ты кто? — спросил Роговой, бросая вилку на стол.
— Я — чемпион Европы по боксу Валерий Трегубов, — возгласил наглый посетитель. — А вот ты кто?
— А я — милиционер, — сообщил Роговой, обрушивая на лоб боксера кулак.
Нокаут, однозначно! Трегубов и в машине не пришел в себя, а в дежурке философски и покорно отнесся к судьбе. Не каждого чемпиона Европы, пусть и в нетрезвом состоянии, отправляют в нокаут с одного удара!
К утру засуетились околоспортивные жучки. Трегубова, конечно, забрали, кто бы дал красе советского спорта отбывать пятнадцать суток за хулиганство и членовредительство, ага, a как еще прикажете называть место, куда зверски всадили вилку?
С тех пор прошли годы.
Исчез в стремительном течении жизни участковый Николай Роговой, зарезали в аэропорту далекого города Улан-Удэ красу и гордость российского бокса Валерия Трегубова, кафе перестало быть молодежным, оно стало «Золотым драконом», в котором подаются псевдокитайские блюда.
А память хранит негромкий диалог, когда-то состоявшийся в кафе:
— Ты кто?
— Я — чемпион. А ты кто?
— А я — милиционер!
Нынешнему поколению хоть немного бы той уверенности в себе и в правоте своего дела!
Однажды собрали нас на большое совещание.
Высокое начальство шутить не любит — разнос был по всем правилам, и в этот день мы узнали о себе и своем происхождении много нового и неожиданного. Впрочем, не зря говорят, что новое — это хорошо забытое старое. Все, что высокое начальство нам сказало, оно, в свою очередь, слышало в свой адрес, когда не занимало высоких постов.
Голос у начальника, который нас распекал, был хорошо поставлен, но лишен драматических интонаций и высокого накала, а тут еще я всю ночь не спал, устал как собака.
Короче, под мерный голос начальника я задремал. И так забылся, что со стула упал.
Грохот, разумеется. Я сам испугался, вскочил, пытаясь понять, что же случилось. Товарищи негромко смеялись.
— Что с тобой? — заботливо и с тревогой в голосе спросил начальник. — Тебе плохо? Может, врача вызвать?
Я спросонья чистую правду врезал: