Иметь не может место, если в нем
Нет праведных людей, его достойных.
Теперь смотри, что будет вслед за тем».
Адам взглянул: ковчег носился в море,
Которое уж стало убывать;
Рассеялись и тучи понемногу,
Гонимы ветром северным суровым,
Который гладь обширную рябил,
И выглянуло солнце, жарко грея
Широкую поверхность, как бы жажду
Стараясь этой влагой утолить;
И вот прилив сменяться стал отливом,
Стекали воды тихо в глубину,
Которая свои закрыла шлюзы,
Как небо окна влажные свои;
Ковчег уже не плыл – на дно как будто
Осел он, наверху горы высокой
Остановись; и показались вкруг
Вершины гор различных, как утесы.
Помчались шумно быстрые потоки
За морем отступающим вослед,
А из ковчега вылетел вдруг ворон,
За ним голубка, как второй посол,
Надежнейший, за ней еще вторая,
Чтоб высмотреть, найдется ль на земле
Одно хоть зеленеющее древо
Иль почва, где б она могла присесть.
И вот из них вторая возвратилась
С масличной ветвью в клюве – знаком мира.
Затем сухое выступило дно,
И патриарх со всей своею свитой
Спокойно вышел из ковчега; к небу
Воздел он руки и направил взор
Благоговейный, благодарный Богу,
И над собою облако узрел
Росистое, а в нем дугу большую
Из разноцветных ярких трех полос,
Которая мир с Богом возвещала
И новый Всемогущего завет.
И сердце, удрученное печалью,
Восторгом вновь взыграло у Адама,
И радостно он Ангелу сказал:
«О ты, который даль времен грядущих
Мне здесь, как настоящее, открыл,
Небесный мой учитель! Оживаю
Я вновь при этом зрелище: я вижу,
Что человек и твари будут жить
И семя их для жизни сохранится.
Гораздо меньше я скорблю о том,
Что целый мир сынов разврата сгинет,
Чем радуюсь спасенью одного,
Который будет праведен настолько,
Что новый мир Господь произведет
Через него и весь Свой гнев забудет.
Но разъясни мне, что дуга та значит,
Которая цветною полосой,
Как бровь Господня, распростерлась в небе?
Не служит ли ее цветистый край
К тому, чтоб влажных туч предел составить
И помешать им Землю вновь залить?»
Архангел молвил: «Правильно ты мыслишь;
Бог добровольно укротил Свой гнев,
Хотя еще недавно сожалел Он,
Что создал развращенный род людской;
Скорбел Он сердцем, видя, что повсюду
Земля одним насильем лишь полна
И что вся плоть испорчена живая;
Когда же Он всех грешных удалил,
Стал столь любезен праведник единый
Ему, что ярость Он Свою смягчил,
Решив не истреблять людского рода,
И ныне новый Свой завет дает,
Что никогда губить потопом Землю
Не будет больше, не позволит морю
Из берегов на сушу выходить
И лить дождю, зверей и человека
По всей Земле обширной затопляя;
Когда же тучи Он пошлет Земле –
Велит трехцветной радуге явиться,