Все афоризмы Фаины Раневской (Раневская) - страница 23

Стремительно последовала категоричная оценка, с руководящим жестом рукой:

— Это не наша идея. Не наша.

И быстро удалился.

Однажды Раневской позвонил молодой человек, сказав, что работает над дипломом о Пушкине. На эту тему Раневская была готова говорить всегда. Он стал приходить чуть ли не каждый день. Приходил с пустым портфелем, а уходил с тяжеленным. Вынес половину библиотеки. Она знала об этом.

— И вы никак не реагировали?

— Почему? Я ему страшно отомстила!

— Как же?

— Когда он в очередной раз ко мне пришел, я своим голосом в домофон сказала: «Раневской нет дома».

Окна квартиры Раневской в высотке на Котельнической набережной выходили в каменный внутренний двор. А там — выход из кинотеатра и место, где разгружали машины с хлебом.

— Я живу над хлебом и зрелищем, — говорила Раневская.

Во время оттепели находились наивные люди, обсуждавшие проблему открытых границ применительно к СССР.

— Фаина Георгиевна, что бы вы сделали, если бы вдруг открыли границы? — спросили у Раневской.

— Залезла бы на дерево, — ответила та.

— Почему?

— Затопчут! — убежденно сказала Раневская.

В семьдесят лет Фаина Георгиевна вдруг объявила, что вступает в партию.

— Зачем? — спросили друзья.

— Надо! — твердо ответила Раневская. — Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партсобраниях.

— Страшный радикулит. Старожилы не помнят, чтобы у человека так болела жопа, — жаловалась Раневская.

Говорят, что, умирая, Павла Леонтьевна Вульф поцеловала руку Фаины Георгиевны и сказала:

— Прости, что я тебя воспитала порядочным человеком!

Раневская, рассказывая о своих злоключениях в поликлинике, любила доводить ситуацию до абсурда. В ее интерпретации посещение врача превращалось в настоящий анекдот:

— Прихожу в поликлинику и жалуюсь: доктор, у меня последнее время что-то вкуса нет.

Тот обращается к медсестре:

— Дайте Фаине Георгиевне семнадцатую пробирку.

— Я попробовала: это же говно.

— Все в порядке, — говорит врач. — Вкус появился.

Проходит несколько дней, я опять появляюсь в кабинете этого врача:

— Доктор, вкус-то у меня появился, но с памятью все хуже и хуже.

Доктор обращается к медсестре:

— Дайте Фаине Георгиевне пробирку номер семнадцать.

— Так там же говно, — замечаю я. — Вот и с памятью все в порядке.

— Вот ваши снотворные таблетки, Фаина Георгиевна, этого вам хватит на шесть недель.

— Но, доктор, я не хочу спать так долго!

Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья.

К биографии предлагаемых ей кур Раневская была небезразлична. Как-то в ресторане ей подали цыпленка табака. Фаина Георгиевна отодвинула тарелку: