Однако это не взаимная симпатия. Вашингтон хотя и вежлив в обращении, неразговорчив, нелюдим, общение с ним, отмечает Миранда в дневнике, не вызывает энтузиазма. С энтузиазмом или без него, но каракасец ежедневно бывает у президента, где знакомится с его ближайшим окружением — советниками и министрами.
Все проявляют к нему большой интерес, расспрашивают об Испании, испанских колониях. Собеседники Миранды в особенности интересуются испанскими владениями, примыкающими к Соединенным Штатам: Калифорнией, Техасом, Луизианой, Флоридой. Многие американские деятели считают, что эти территории являются естественным продолжением их республики и должны поэтому рано или поздно стать ее достоянием. Другие заинтересованы в торговле с испанскими колониями, в частности с Кубой. Кто, как не Миранда - венесуэльский креол, адъютант губернатора Кубы, кадровый военный испанской армии, мог их просветить по всем этим вопросам?
И Миранда начал их просвещать, но неожиданно был вынужден прервать столь приятное занятие. Два дня спустя после его первого визита к президенту испанский посланник Рендон получил сведения из достоверного источника, что подполковник Миранда, которому он столь неосмотрительно оказал гостеприимство, осужден испанским трибуналом на десять лет тюремного заключения за различные служебные преступления и, по существу, является беглым каторжником. Рендон пришел в ужас. Если в Мадриде узнают, что он покровительствовал этому преступнику, то и ему, пожалуй, не избежать подобной же участи.
Рендон попросил Миранду немедленно покинуть его резиденцию. Чтобы спасти свою репутацию, он упросил Миранду написать ему письмо, из которого следовало, что Рендон поселил у себя каракасца, не зная подробностей гаванской аферы. Миранда согласился выполнить просьбу испанского дипломата, походя попросив у него 600 песо в долг. Рендон тотчас дал креслу деньги, лишь бы поскорее от него отделаться. «Я помог моему другу Рендону, — отмечает Миранда в дневнике, — избежать крупных неприятностей, за что он мне выразил свою признательность».
Между тем в Филадельфии распространилась весть о злоключениях Миранды в Гаване. Иностранные дипломаты перестали его принимать. За одним несчастьем приходит другое.
Негоциант Сигров сообщил ему, что его деньги и багаж затонули. По всей вероятности, Сигров, зная, что Миранда преследуется испанскими властями, их присвоил. Положение каракасца становилось явно щекотливым. Обо всем этом он сообщил в письме Кахигалю, не забыв упомянуть, что направил испанскому королю объяснение относительно своего поведения в Гаване.