Район, в котором теперь живет Тим, похож на пограничный с Полосой Отчуждения. От остановки трамвая тянется сеть стеклянных переходов, по улицам ездят автомобили, неоновые вывески зазывают в маленькие дешевые магазины. По дороге Вероника поставила точку на карте, вбив адрес со смятой бумажки, и теперь идет по навигатору, поэтому дома вокруг превращаются в серые прямоугольники в приложении. По крыше перехода стучит дождь – кажется, он стал еще сильнее.
Открыть дверь в подъезд магнитным брелоком, подняться на третий этаж, найти нужную дверь – и остановиться, положив ладонь на круглую латунную ручку. Шум дождя почти не слышен – тихий монотонный звук на грани различимого, мягкий аккомпанемент прерывистому дыханию.
Вероника поворачивает ручку – но дверь заперта. Сжимает ключ – как хорошо, что он уже в руке! – с третьего раза попадает в замочную скважину. Засов щелкает. Вероника толкает дверь и ступает в прохладный полумрак квартиры. Дождь стучит громче, пахнет сыростью – наверное, где-то открыто окно.
– Тим? – спрашивает Вероника, сама зная, что в квартире никого нет. Она чувствует эту пустоту, обволакивающую кожу вместе с сыростью. Оставляет у двери сумку, проходит дальше. Справа – кухня, барная стойка отгораживает ее от входа и двери в санузел, чуть дальше – маленькая гостиная, а из нее налево – дверь в комнату. Вероника медленно останавливается – дует оттуда, но она боится заглядывать. Осматривает гостиную – маленький диван, низкий столик, покосившийся торшер в углу. Стена над диваном совершенно пустая, светло-серая – то ли дань любителям «виар» очков, то ли минимализму начала века.
Вероника задумчиво садится на диван, еще раз окидывает взглядом темную, окутанную промозглыми осенними сумерками квартиру – и замирает. Слева от двери в комнату, возле невысокого стеллажа, висит картина. Ее «Лес».
Тело вскакивает с дивана быстрее, чем Вероника успевает о чем-то подумать – но дрожь в руках настойчиво говорит о том, что медлить нельзя. Если ничего не сделать сейчас, вскоре будет уже поздно – ее скрутит прямо тут, утянет в пучину, и что, если именно тогда Тим вернется домой?
Один раз она уже не смогла взять себя в руки. Повторить это после всего, что произошло…
Все равно что писать на том же холсте.
Но в этой квартире есть только один холст. А у нее все равно нет красок.
Вероника резко оборачивается. Несколько мгновений она смотрит на стену, а потом бежит – сначала на кухню, затем в ванную. Кетчуп – основная фактура, чайная заварка – для растушевки, дать полутон. Зубная паста – вместо белил. Включить свет над барной стойкой и торшер.