— Но, Петр, — Лапочкин пробуравил парня зловещим взглядом, — после тебя ведь пришел сам господин Чудин. Не он же одежду преступника унес.
— Я про то и не говорил, — оторопело захлопал глазами Петр. — Может, пока мы бегали, кто-нибудь из постояльцев украл?
— Вы же утверждаете, что в вашей гостинице люди порядочные, — Тернов повернулся к хозяину, — а выходит, что и воры имеются?
— Нет, нет и нет! Я скорей поверю, что этот развратник залез в мою гостиницу в исподнем.
— Ерунда, господин Чудин! — возмутился Павел Миронович, — как же он по улице шел? Ведь февраль на дворе!
— Ну и что? Если ночью шел, да в пьяном виде, — мог и не заметить мороза.
Тернов замолчал и заходил взад-вперед. Лапочкин в задумчивости следил за перемещениями начальника.
— Ладно, — наконец изрек следователь, — остальное выясним в следственной камере. Господина… э… задержанного в арестантскую. Но… господин Чудин, не найдется ли у вас какого-нибудь бельишка, чтобы прикрыть его срамоту?
— Чего-нибудь завалящее отыщем. Только уж вы, ваше высокоблагородие, прошу вас и умоляю, газетчикам ничего не говорите, штобы клиентов нас не лишить. Мы люди законопослушные, небогатые, нам убыток ни к чему.
— Я и не собираюсь оповещать весь мир о новых видах разврата… Вам же, господин Чудин, советую держать рот на замке, и если борзописцы все же пронюхают, все отрицайте.
— Премного благодарен за советы, премного благодарен, — залебезил хозяин и тут же сурово прикрикнул: — Петр, неси из чулана тулуп да шапку или что там найдешь из рванины…
Петр, взяв у Еремея ключ, убежал.
Тернов остановился перед Сыромясовым. Тот по-прежнему, как истукан, сидел на стуле в совершенной прострации и на попытки следователя привлечь внимание не реагировал.
— Он в шоке, — заключил Павел Миронович. — Лев Милеевич, господин Лапочкин, сворачивайте протоколирование. Господин Чудин, распорядитесь, пусть подгонят извозчика во двор, к черному ходу, и удалите нежелательных свидетелей.
— Бегу, ваше высокоблагородие, бегу, — зачастил Чудин и принялся вытеснять зевак.
Минуты через две в номере появился Петр с одеждой для задержанного. Сыромясов не оказывал никакого сопротивления и покорно позволил запихнуть свои руки в рукава ватного пальто. Затем, с собачьим треухом на голове, влекомый безмолвными стражами, послушно двинулся к дверям.
— Берите узел, Лев Милеевич, — кивнул Лапочкину следователь. — Дело ясное. Чего-то подобного я от этого жирного флиртовца и ожидал.
— А я не ожидал, — возразил помощник вполголоса, — и ясного не вижу ничего. Сплошные загадки. Как Сыромясов проник в гостиницу? Почему оказался в постели с мужчиной? Зачем напялил медвежью морду? И куда девал свои модные пальто и шапку?