На улице, зажглись фонари, софиты реклам, и мелкие снежинки назойливой мошкарой роились в кругах сиреневатого света, колюче впивались в горевшую от холода кожу лица. Настроение у Самсона было подавленным, — он ни на минуту не забывал, что его отец в столице. Прибыл воспитывать непутевого сына или приехал на тайное свидание со своей содержанкой Эльзой Куприянской?
— А Коля Соколов выставляет своих атлетов на чемпионат? — спросил он, угнездившись в санях рядом с фельетонистом.
— Разумеется, без него чемпионат выглядел бы бледно, — горделиво сообщил тот, будто в успехах антрепренера была его собственная заслуга.
— Так может, Мурыч сейчас там, на тренировке?
— Сдался тебе Мурыч, — отмахнулся Фалалей, — не до него нам сейчас.
— А куда мы едем? — замерзшими губами выговорил стажер.
— Пока что прямо. Я думаю, а ты мне мешаешь.
Сивая лошадка неспешно тащила сани вдоль обочины дороги. Втянув голову в плечи и подняв воротник, Шалопаев, заблудший сын и обманутый супруг, с опаской смотрел на седоков, проносившихся мимо, поглядывал на тротуар, хотя было бы слишком фантастично, если бы он вот так вот запросто встретил на своем пути отца с Эльзой.
— Есть три обстоятельства, — продолжал Фалалей, который не умел долго хранить молчание, — во-первых, твой отец. Можем поехать к Майше: вдруг да он уже там? Потом — конкурс красоты. Надо бы провести разведку боем: съездить в одно местечко. И еще — требуется найти для тебя преступление по страсти. Все-таки я твой наставник и обязан заботиться о твоем профессиональном росте.
Заботливый опекун беспокойно заворочался под полостью и с внезапной злостью крикнул вознице:
— Эй, ты, старый черт, стой! Сидеть в твоих проклятых санях одна мука. Зачем в ноги мне всякой дряни наставил? Сижу тут скукожившись!
— И я тоже, — подхватил Самсон, которому с самого начала что-то мешало удобно поставить ноги.
Возница остановился, обернулся и хмуро ответил.
— Вы, барин, не балуйте. Осторожней. Там у меня ведро стоит.
— Ах ты, злодей рода человеческого! — воскликнул Фалалей. — Нашел куда ведра расставлять — в ноги седокам!
Самсон явственно расслышал глухой удар фалалеевского ботинка по морозной жести.
— Вы бы, барин, не дрыгались сильно, — сурово посоветовал возница, — в ведре-то бомба лежит.
— Как бомба?
Лицо гневного седока вытянулось, а его юный друг непроизвольно подтянул согнутые колени чуть ли не к подбородку.
— Обнакновенно, нам без этого нельзя, — пустился в разъяснения извозчик, — на всякий случай держим. Да вы не пужайтесь, бомба-то не дура, за так просто не жахнет. А мне защита от лихих людей — в самый раз. Револьвертов-то у нас нет.