— Разумеется, не пойму, — уже спокойнее ответил Павел Миронович и повернулся на каблуках к столику, на котором стояли графины с коньяком и вином. Резко схватил графин, плеснул в рюмку жидкость и опрокинул в рот.
— Конкурс — представление обычное в цивилизованном мире, — быстро перешла в наступление красавица. — Мы ведь не в средневековье живем. В конкурсе участвуют порядочные дамы Петербурга. Из хороших фамилий. И мужья их не беснуются. И любовники тоже.
— Ты хоть понимаешь разницу между ними и собой? — Тернов топнул ногой. — Сядь и слушай меня внимательно. Ты что, хочешь погубить мою карьеру?
— Как же я ее погублю? — вскинулась Лялечка.
— Весь Петербург будет говорить, что в конкурсе участвует пассия следователя Тернова! Что подумает товарищ министра?
— Но ведь и так весь Петербург видит меня с тобой в театрах и ресторанах, — возразила пассия.
— Ну и что? Так принято в светском обществе, — отрезал Тернов. — Это простительно. То есть во вред карьере не идет.
— Я не понимаю, что в этом плохого, — захныкала Лялечка, — дай мне тоже выпить.
Павел Миронович покорно налил в бокал вина и поднес подружке. Усевшись рядом с ней, он строго, как гувернер, принялся внушать:
— Глупая ты, глупая, ведь все мое окружение будет мыслить примерно так: он, Тернов, отправляет на добывание средств любовницу. И минимум месяц во всех салонах станут перемывать нам кости. Приговор будет жесткий: Тернов не может содержать любовницу, не отправляя ее на панель.
— При чем здесь панель? — Лялечка надулась. — Там все невинно, я условия конкурса хорошо изучила. Мне хочется стать королевой красоты. Неужели я недостойна?
— Ты, конечно, красавица, — не стал спорить Павел Миронович, — но на конкурс не пойдешь. Я не позволю, чтобы чужие глаза оценивали твои формы и судили их, как судят лошадиные стати.
— Я буду в темном закрытом платье.
— Нет, нет и нет, — Тернов повысил голос. — Не пойдешь.
— Пойду, — уперлась Лялечка.
— Хочешь всем продемонстрировать, что готова выставить на торги саму себя?
— Да, моя красота — мой капитал.
— Ужас! Какой цинизм и разврат! Хочешь продемонстрировать, что готова предложить свою красоту за вознаграждение в перстень с бриллиантами?
— Ты не можешь меня ни в чем упрекать! — взвизгнула Лялечка. — Я столько времени тебе верна! И что в том плохого, что я получу дорогое кольцо с бриллиантами? Ты ведь мне такое не даришь!
— Я… я… я… Мало ли я тебе дарил? — взвился Тернов и снова забегал по гостиной, — но мне казалось, что важнее не безделушки, а наше чувство!
— Это тебе важно чувство! — закричала, разъярившись, Лялечка. — А мне важно все. Семья, дом, сценическая будущность, моя красота и драгоценности! Сколько я могу ждать? Да, да. Я тоже хочу иметь мужа и семью!