Уолтер, поколебавшись мгновение, протянул руку. Не отводил взгляда, когда патер Морн осторожными пальцами снимал бинты.
Рана выглядела отвратительно. Кисть безвольно повисла, рука отекла и побелела, а сама рана покрылась светлым налетом.
— Уолтер, вы же понимаете, что это значит?
— Понимаю, поэтому и пришел. Мне нужен врач, но все врачи…
— Мистер… мистер Унфелих подробно уведомил меня о вашем положении. И о вашем тоже, мисс, простите.
— Вот как?! — прошипела Эльстер. — Ну так что? Отдадите меня? Не волнуйтесь, Спящий не проснется — я Ему не снюсь. Куда идти? Мне все равно, только спасите…
— Мисс, — мягко перебил ее патер Морн. — Вы стоите вот здесь, кричите на меня и у вас выступают слезы. Значит, вы снитесь Спящему.
Эльстер замолчала. Уолтер стоял, опершись о стену и пытался понять, что ему делать дальше.
— Вот что мы сделаем. Здесь есть комнаты под самой крышей. Туда нельзя подниматься никому, кроме клириков. У каждого клирика моего ранга есть комната Единения, думаю вы вдвоем вполне туда поместитесь. Я вызову вам врача…
— Патер Морн, каждый врач Альбиона знает меня в лицо, — тихо сказал Уолтер.
— Вы всегда были далеким от веры молодым человеком. Далеким от смирения и от Служения, иначе знали бы, что Служение бывает разным. Сотни клириков ежегодно отказываются от человеческих лиц, заменяя их Безличьем, белой маской. И от человеческого голоса… Вы уверены, что готовы стоять здесь и сомневаться во мне? По-моему вы сейчас упадете.
— Идемте, — с трудом кивнул он, потянувшись к плащу. Патер Морн мягко остановил его. — Выходите в коридор.
Уолтер почувствовал, как Эльстер сжала его руку.
В коридоре стояло инвалидное кресло, на котором лежали два черных рулона. Патер Морн протянул один Эльстер и начал надевать второй на Уолтера. Когда мягкая ткань закрыла его лицо, он услышал горестный шепот Эльстер:
— Предатель! Подлец, да как вы…
Теплые руки, сжимавшие его плечи исчезли, и конец фразы оказался заглушенным, будто рот зажали ладонью. Из последних сил Уолтер рванул ворот балахона вниз, пытаясь встать. И замер.
Унфелих стоял прямо перед ним и смотрел в упор. Уолтер отчетливо видел его безэмоциональное, тонкогубое лицо и пустой водянисто-голубой взгляд под круглыми очками в проволочной оправе.
Сзади к нему подошла Утешительница, высокая, темно-рыжая женщина с суровым лицом. Положила руку ему на плечо.
— Сэр, вам пора идти, — сказала она, и ее голос донесся словно из-под воды.
Унфелих обернулся и вежливо улыбнулся ей.
— Конечно, фрау. Проводите меня?
Эльстер тихо всхлипнула, но ее заглушил ответ Утешительницы: