К тому же его все сильнее мучили кошмары. Видений наяву больше не было, и он списал их на последствия воспаления, но сон из отдыха превратился в пытку. Уолтер старался спать как можно меньше, пил много кофе и попросил патера Морна убедить доктора Харриса назначить тонизирующие капли. К его удивлению, тоник ему предоставили почти сразу, и это почему-то нисколько не обрадовало, а наоборот, встревожило, но Уолтер списал все на обострившуюся паранойю.
Поезд до Эгберта отходил через два часа. Патер Морн принес Уолтеру сюртук Служителя и маску со знаком Колыбели Песчаной — небольшого храма на юге Эгберта. Эльстер он хотел дать платье Утешительницы, но Уолтер попросил достать мужскую одежду. Может быть, это была лишняя предосторожность, но Служитель и министрант должны были вызвать меньше подозрений, чем Служитель и Утешительница. Все же Унфелих искал в первую очередь молодого мужчину и девушку. К тому же к Утешительнице всегда могли обратиться за помощью, в то время как для обращения к клирику обычно требовался серьезный повод. Уолтер знал несколько десятков молитв и был хорошо знаком с обрядами Колыбелей, поэтому в своей способности разыграть клирика в экстренном случае не сомневался. А вот из Эльстер, с ее темпераментом и акцентом, Утешительница бы не вышла. Министранту же полагалось молчать и выполнять указания клирика.
Два билета до вокзала Лоу в Эгберте, третий класс, купе на шестерых, лежали у Уолтера во внутреннем кармане. Сначала он хотел попросить места в вагоне четвертого класса, с рабочими — боялся, что его кто-то узнает, ведь маску придется снять. Но потом решил, что Эльстер не заслужила такого приключения, к тому же почти пятидесятичасовая проверка на прочность после операции чревата последствиями.
Черный сюртук клирика ему шел, но он заметил, что Эльстер смотрит на костюм с явной неприязнью. Впрочем, свой она надела без возражений.
— Уолтер, а почему на рубашке для мальчика оборочки? — спросила она, разглядывая кружевные манжеты.
— Это символ чистоты, — задумчиво ответил он, продолжая вертеть в руках страницу. — Такие же нашивают младенцам на одеяла, там специальное плетение…
— Вот оно что! А я думала, чтобы мальчик больше был на девочку похож.
— Зачем? — рассеянно спросил он и тут же понял зачем. — О Спящий, Эльстер! Большинство клириков — достойные люди, настоящие Служители, без склонностей к… да не смотри ты на меня с такой жалостью!
Она послушно опустила глаза, но скептическое выражение с ее лица не исчезло.
— За что ты не любишь клириков? — спросил Уолтер, убирая страницу обратно под обложку.