— Убейте меня, — попросил он, снова поворачиваясь к Унфелиху, который все еще стоял рядом и наблюдал.
Он только покачал головой.
— Я — законник, не палач. Вас будут судить и если убьют — это решит судья, а не я. И сделает палач, а не я. Прощайте, герр Говард. Мне действительно жаль. Нужно было соглашаться тогда, в тюрьме.
Он развернулся. Вышел в коридор. Уолтер все еще стоял, опустив руки и оторопело смотрел на чернеющий проем. А потом вдруг разом стряхнул оцепенение и бросился к лестнице.
— Унфелих! — крикнул он сверху, глядя на несуразную фигуру, уже скрытую полумраком первого этажа.
— Да, герр Говард? — участливо откликнулся он.
— Вы распорядились меня отравить?! Чтобы я убил ее, сделал вашу работу?!
— Да. В итоге… в итоге так и вышло, верно? — спросил он.
А потом повернулся и ушел. Уолтер слушал удаляющиеся шаги и думал о том, выдержит ли его перекладина у чердака.
Потом повернулся и медленно вернулся в спальню Эльстер.
И замер на пороге.
Она все еще лежала лицом вниз, повернув голову. Только никакой раны на ее спине не было. На виске — была, а не спине — нет.
Он думал, что не в силах испытать больший ужас, чем в момент, когда осознал, что все кончилось. Но боль, пришедшая от осознания совершенного, была гораздо страшнее.
— А я с ней до казни прожил, — вдруг раздался усталый голос Джека. — Бедный, глупый, запутавшийся мальчишка. Теперь-то ты меня понимаешь?
— Джек? — прошептал Уолтер. Мир медленно гас, терял очертания, и он не хотел противиться подступающей темноте. — Джек, я ее убил… убил…
— Спи, — тихо сказал он, и Уолтер почувствовал прикосновение прохладных пальцев к лицу. — Там нет боли, только белый свет.
Уолтер знал, что означает прикосновение Джека — они рядом. Он скоро умрет.
И от этой мысли боль притупилась.
Умрет.
Не будет следующего Сна, в котором они с Эльстер встретятся. Он не причинит ей боли и не оборвет ее короткую, так и не наполнившуюся смыслом жизнь.
Он подошел к кровати, опустился на колени и прижался щекой к ее ледяной ладони.
Она будет счастлива, где-то, когда-то. Не с ним.
Это была последняя мысль — его сознание погасло.
…
Уолтер с трудом открыл глаза. Солнце лилось в открытое окно, живое и яркое, пахнущее морем и несущее шелест волн где-то далеко внизу. Птицы оглушительно пели о жизни на чердаке.
Он лежал в своей кровати. Простыни и одеяло были скручены комок. Рубашка промокла насквозь, мокрые волосы слиплись и лезли к глаза. Он с отвращением снял рубашку и не глядя швырнул в угол. Подушка лежала на полу и несколько секунд Уолтер отупело разглядывал белоснежный прямоугольник.