— Ты носил черные очки, чтобы тебя не узнали? Я заметила, что ты спокойно реагируешь на солнечный свет.
Уолтер вдруг вспомнил, что Эльстер сказала, что не понимает, о чем речь, когда он только узнал о том, что кто-то взялся подражать Джеку.
«А ведь она с самого начала знала, кто я такой, если узнала меня на фотографии в газете. Хорошо, что больше никто не узнал… И пришла ко мне, не испугалась», — подумал он. Уолтер сам себе не смог бы ответить, чего было в этой мысли больше — благодарности или промелькнувшего недоверия от вопросов, на которые он, конечно, тоже не получит ответы.
— Нет. Я носил очки, потому что у нас с Джеком одинаковые глаза, а я не хочу встречать его взгляд в зеркалах и витринах. Если бы твой брат был маньяком, на чьей совести истязания, похищения и десяток трупов — ты бы тоже не хотела смотреть ему в глаза, — ответил он, решив ни о чем спрашивать.
— Так Джек не убивал жену?.. Но когда ее нашли у него в лаборатории… даже в наших газетах писали, что его повесили после этого, и что до десяти… падших женщин никому не было особо дела…
— Нет. Он бы никогда так поступил. Джек был чудовищем, Эльстер, но это было влюбленное чудовище, а значит еще более страшное и изощренное. Джек Говард — Джек «Риппер», Потрошитель… у него даже имени не осталось. Доктор с блестящим будущим превратился в мясника. А еще эти шутники, которые слали в полицию свои «Дорогой начальник»… как будто Джек с его образованием мог написать столь безграмотную…
— Ты его любишь, Уолтер, — убежденно сказала Эльстер. — Пытаешься защищать, и ты прав.
— Я понятия не имею, Эльстер. Джек всегда был… старший. Любимый сын, пример для подражания. Я позволял ему забирать себе всю отцовскую любовь, быть примером для меня, потому что любил. Сам отказался от медицинской карьеры, чтобы не соревноваться с ним. А потом оказалось, что мне всю жизнь ставили в пример убийцу. Что мой отец вспомнил о том, что у него есть запасной сын только когда Джека повесили. Знаешь, я не должен был уезжать. Должен был остаться с отцом, вынести все, что обрушилось на дом Говардов после казни. Должен был пойти к Чарли Бордену, отцу Кэт, стоять перед ним, смотреть в глаза и говорить, что мне очень жаль. Должен был. Должен был поступить, как Говард, как брат Джека, как сын Ричарда Говарда. Но я… не такой Эльстер. Наверное, по-настоящему никогда и не хотел таким быть.
Эльстер сидела, обняв колени и молча смотрела на него, склонив голову к плечу. Было темно и тихо, только мерно гудел мотор. Дирижабль шел ровно, и полет практически не ощущался. Уолтер почти пожалел о сказанном, подумав о том, что не стоило жаловаться девушке с гораздо более незавидной судьбой. Но Эльстер вдруг улыбнулась и легко коснулась его запястья.