— Потрудитесь отвечать на мои вопросы. Только на мои вопросы! — прервал его следователь. — Итак, ваше имя, отчество, фамилия?
— Градов Кирилл Павлович, — послушно ответил Кирилл. — Вы же знаете…
— Год рождения, место жительства, род занятий? — продолжал следователь низким гнусавым голосом, не обращая внимания на недоуменно-растерянный взгляд Кирилла.
Тот ответил и на эти вопросы, хотя было совершенно непонятно, зачем сидящий перед ним служитель Фемиды теряет время на то, что черным по белому сам же написал в присланной ему повестке.
Наконец, задав еще с десяток подобных вопросов, следователь откинулся на спинку кресла и, со вкусом затянувшись сигаретой, снова смерил Кирилла цепким пронизывающим взглядом:
— Так вот, гражданин Градов, верно ли, что в начале этого лета вы провели несколько недель в Прибрежном?
— Да, я был там на отдыхе.
— И вам известна тропа, идущая от Прибрежного на перевал? — Следователь впился в него острыми, прощупывающими глазами.
— Да, я ходил по ней.
— Так-так… А какие отношения связывали вас с гражданкой Полипчук?
— Хорошие отношения.
— Что значит хорошие? Это была связь, сожительство, просто случайное знакомство?
— А, собственно, с какой стати… — не смог не вспылить Кирилл.
— Это уж наше дело, с какой стати! — жестко прервал его следователь — Ваше дело отвечать. И отвечать точно, без всяких фокусов! Итак, что за отношения были у вас с гражданкой Ольгой Полипчук?
— Ну, мы гуляли, разговаривали…
— Только и всего? — ехидно усмехнулся следователь.
— Чего же еще… А в чем все-таки дело?
— Будет и дело. Скажите, когда вы выехали из Прибрежного?
— Когда я выехал из Прибрежного? — постарался вспомнить Кирилл. — Числа… Числа двадцать пятого. Да, точно — двадцать пятого июня.
— А прибыли сюда?
— Приехал к концу вторых суток, значит, двадцать седьмого.
— К концу вторых суток! Так медленно шел поезд? Или с ним что-нибудь случилось?
— Все было нормально. Но двадцать пятого я опоздал на единственный поезд, идущий к нам из Чернореченска и вынужден был провести сутки в этом городе.
— Так-так… И что же вы делали в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое?
— Что я мог делать? Промучился на диванчике в зале ожидания.
— У вас есть свидетели, которые могли бы подтвердить это?
— Какие свидетели на вокзале! Я же не думал, что придется отчитываться перед вами за эту ночь. Так уж и не думали! А между тем именно в эту ночь… Кстати, вам известна эта вещица? — вынул он из стола женский носовой платок.
— Да, это платок Ольги Полипчук.
— Вот как! Как это вы так сразу его узнали?
— Я видел его не раз. И потом запах ее духов…