Жинотко тихо спросил:
— А обед-то скоро?
— Убью! — закричал вдруг Неделька. — Уйди с глаз! Лишь бы жрать да спать! Надо было на пепелище тебя бросить! Недаром тебя никто брать не хотел! Всех детей разобрали, кроме тебя, шелудивого!
— Ну, так выгнал бы меня, — проворчал Животко. — Нет, держит при себе и бранит, что ни день все страшнее.
— А ты бы сам ушел, — огрызнулся Неделька.
— Не дождетесь, дяденька, — дерзко сказал Животко. — Вы меня кормите, а мне только этого и надобно.
— Видал? — всплеснул руками Неделька.
Животко свесил голову и побрел прочь, загребая ногами. Каким-то мысль, похоже, неустанно стучала в его косматой голове.
— Возьму в Ревель, — повторил Флор. — Не совсем же он пропащий.
Лаврентий с сомнением поджал губы, но говорить ничего не стал.
За трапезой обсуждали положение, в котором оказались братья и их невольные гости. Молчаливый важный слуга обносил их медом. Начинался Петров пост, по какому поводу была подана нежирная речная рыба.
— Странно, — сказал Вадим, — русский обед — и без картошки.
— Картошка? — заинтересовался Флор.
— Клубень, — объяснил Вадим. — Корнеплод такой. Вроде репы.
— Его государь Петр привез, — сказал Харузин.
— Какой еще государь Петр? — еще больше удивился Флор.
— Петр Алексеевич Романов, — проговорил Харузин. — Петр Великий. Он наш город основал, Петербург, на реке Неве. В гиблом месте.
— Это я уже слышал, — вздохнул Флор. — И до сих пор поверить не могу. На этих берегах ничего, кроме комаров да мошки не выживает.
— И еще петербуржцев, — добавил Харузин. — Уж поверь мне, Флор Олсуфьич, это железные люди. Бледно-зеленые, чахоточные, всегда грустные, со слезящимися глазами… А вот когда проклятый Гитлер пришел и обложил их блокадой — выжили! Сотнями от голода мерли, всех кошек съели, хлеб пекли пополам с опилками — и все-таки выстояли. Никогда, слышишь, Флор Олсуфьич, никогда не ступал враг на улицы нашего Питера!
— Чудное место, — вздохнул Флор. — Все-таки в голове у меня не укладывается… Хотя, поглядишь на вас троих — и многое как будто переменяется. Точно сон вижу… Ладно, рассказывай лучше про корнеплод.
— Петр привез его в Россию из Америки. Ну, не сам привез, конечно, его сперва в Европу привезли, а уж Петр оттуда — к нам… Картошка — плод питательный и дешевый, растет везде, даже в песчаной почве. Петр и велел его сажать. А народ — ни в какую. Думал, что-то дьявольское в нем содержится, и корнеплоде, названия всякие придумывал. Бунты картофельные были, представляешь? И все-таки прижилась картошка в России, сейчас никто уже не верит, что было такое время, когда картошки не было… И вот мы — посреди этого самого времени, и нам тоже не верится.