— Пойду. Какие несчастья вам грозят?
— Большие, большие несчастья. Много лет назад шаман ходил к источнику за целебной водой для больных и раненых. Он принес воду, камни и цветы, все больные выздоровели. Но на третий день пришли белые люди. Не французы, другие белые. Они сожгли деревню и забрали с собой всех мужчин и женщин, которые не успели спрятаться. Шаман сам спрятался и на другой день опять пошел за волшебными камнями. Он принес воду и камни, вылечил раненых и опять случилось несчастье — все спасшиеся заболели лихорадкой, которой до того никогда не было в наших местах. Семь человек только живых осталось. Шаман сам умер от болезни, только успел перед смертью нашептать заклинание тому из семерых, кто должен был после него шаманом стать. Я — его потомок. С тех пор никто из наших к источнику не ходил и не пойдет. Теперь — уходи. Завтра на рассвете жди провожатого.
— А провожатый не будет бояться?
— Будет. Но Квен’ца уже пора стать воином и выбрать себе жену. Поход с тобой станет его испытанием.
Десять дней Жан-Поль не отходил от циновки, где лежал в беспамятстве Франсуа. Вливал капитану в рот целебную воду (фляжка, в которой помощник принес воду из леса, чуть заметно светилась в темноте), ворошил цветы, рассыпанные по полу, следил, чтобы таинственные камни (они были теплыми на ощупь) не свалились с груди больного. Тано раз в день приходил к их лесной хижине, боязливо заглядывал в дверной проем, удивлялся и уходил обратно в деревню.
Чудеса действительно происходили. Через три дня капитан не умер. На пятый день его спокойное беспамятство сменилось беспокойным, на лбу выступила испарина, руки и ноги сами собой подергивались. На девятый день лихорадка спала, на десятый день Франсуа застонал и открыл глаза.
Через две недели тяжело ступающий и опирающийся на палку капитан, его помощник и проводник Тано отправились из приютившей их лесной деревеньки дальше в джунгли. На дне фляжки у Жан-Поля плескались остатки волшебной воды. А в вещмешке бережно сохранялся теплый на ощупь камень и засушенный розовый цветок.
Предотъездные хлопоты закончились, как им и положено, ровно вечером последнего перед отъездом дня. Имущество миссии в сопровождении аббата Пореноля и бригады наемных рабочих отправлено вперед грузовым рейсом, уточнен состав миссионеров, утвержден персонал госпиталя. Все дела сделаны и все переговоры окончены. Окончен и самый последний разговор — с сестрой Луизой.
Вечером Эмилия прошла по затихшим коридорам школы, пустым дорожкам между кустами бульденежей. Было прохладно, начинал задувать холодный мистраль, он еще ровно, без порывов, шумел в верхушках деревьев. Небо было ясным, и звезды, казалось, тоже подрагивали от холода.