О Дениз и говорить нечего — она смотрела по сторонам как завороженная. Два авиатора вышли на середину поля, раскланялись с публикой и пошли к аппаратам. Какие на них были замечательные куртки и сапоги! Какие храбрые люди! А пассажира они возьмут? Или… а почему бы и нет, пассажирку? Но эта идея умерла, не родившись. Дениз даже не высказала ее вслух.
Гастон объяснял ей, что аппарат для летания по воздуху называется аэроплан, что винт тянет машину вперед, точно так же, как и пароходный винт, а крылья чуть наклонены, и этот-то небольшой наклон создает тягу. И что представлять сегодня будут ученики самого Блерио и на аэроплане его конструкции. Между тем завели моторы, винты загудели басом, потом зазвенели, и лопасти их слились в один сплошной круг. Механики, пригибаясь, побежали от машин, авиаторы забрались на свои сиденья и представление началось.
Сначала аэропланы по очереди разгонялись, и, попрыгав несколько раз, отрывались от земли и взмывали в воздух! Когда первый аппарат потерял опору под колесами и лег крыльями на воздух, такой тонкий, такой прозрачный, Дениз невольно взвизгнула и вцепилась в руку Гастона. И потом, уже не отрываясь, смотрела, как летательные аппараты закладывали виражи, качали крыльями, пролетали над головой, садились, снова взлетали. После небольшого перерыва началось самое главное — парный полет. Аэропланы выстроились по линейке друг за другом, одновременно заревели моторами, побежали по траве, ушли в свою надземную стихию и стали вертеть круги. Один, другой, третий… Пилоты красиво держали строй, и если бы не шум винтов, их можно было бы принять за семью лебедей, кружащих над лугом в поисках места для гнездовья. Под конец они, снизившись над толпой зрителей, осыпали их цветами! Восторгу не было границ. Кричали и свистели не только мальчишки, но и солидная публика, и даже дамы.
Когда полеты закончились, Гастон и Дениз подошли к пилотам. Гастон спрашивал, куда они поедут теперь и что самое страшное в полете. Авиаторы рассказали, что едут они сейчас в Милан, а в полете они больше всего боятся перебоев в работе мотора, резких порывов ветра и птичьих стай.
По дороге к авто, где их уже ждала мадам Роже, чтобы ехать обедать, Лекруа поинтересовался мнением Дениз об аэропланах, как ей понравились эти игрушки.
— Гастон, почему вы называете аэропланы игрушками?
— А как же их еще называть? Ведь это все только на потеху публики, не больше.
— Что вы! Вовсе нет! Они летают наверху, им нет препятствий, они все видят. Мне Шарль рассказывал про геологические экспедиции. Насколько им было бы легче, если бы сначала их дорогу осмотрел авиатор и рассказал бы заранее о всех трудностях пути!