Дмитрий признал гостя, хоть никогда его так явно не видел.
— Здравствуй, — поприветствовал он домового. — И тебя выгнали?
— Сам сбежал, — отозвался мужичек. — Думал в баньке схорониться, так они и туда добрались.
— Хочешь? — Дмитрий показал на блюдо с кашей.
— Нет уж, — хмыкнул домовой, — ты трескай: заслужил!..
— Ага, — согласился Дмитрий и положил в рот добрую порцию несъедобного лакомства.
Разморенный теплым солнышком, домовой свернулся калачиком. А спустя мгновение стал невидимым, и только молодецкий храп выдавал его присутствие.
— Везет тебе, — заметил Дмитрий, глядя на опустевшую лавку.
Будущий отец устал чувствовать себя непричастным. Вскочил с насиженного места и ворвался в баню.
На гневные окрики женщин он ответил следующее:
— Я не могу оставить Милану в такой момент. Скажите что делать — дайте мне возможность помочь.
Веста раздобрилась и вручила Дмитрию ковш с водой. Указала на Милану.
— Напои нашу труженицу.
Трясущимися руками Дмитрий поднес сосуд к губам Миланы. Зубы роженицы плотно стиснулись, не позволяя воде смочить пересохшее горло.
— Дуралей! — обозвала Дмитрия повитуха. — Зубы девочке разобьешь. Набери воды в рот и прильни к устам своей голубки…
Дмитрий немедленно выполнил указание. Милана благодарно приняла его помощь и слабо улыбнулась.
— Теперь становись на колени у ног и возьми ее за руки, — вновь распорядилась Веста.
Милана вцепилась в ладони Дмитрия, обретая уверенность и опору. Повитуха расположила ее ступни на бедрах будущего отца и велела тужиться.
Держась за руки Дмитрия, Милана напряглась изо всех сил и с победным кличем вытолкнула из своего чрева головку малыша.
Набрала полную грудь воздуха. Напряглась еще раз. И крохотное тельце выскользнуло в руки Весты.
Счастливая мать откинулась назад, блаженно вздохнула.
— Умница, девочка, — похвалила ее повитуха. — Осталось совсем немного. Давай, деточка, последний раз, постарайся.
Милана выгнулась в дугу и извергла из себя послед, тут же завернутый в белую простыню.
Веста довольно улыбнулась, вырвала с головы матери длинный светлый волос и перевязала им пуповину.
Дмитрию вручили вымытый дочиста топор, которым он рассек канатик, связывающий мать и дитя.
— А ну, скидывай с себя рубаху! — распорядилась Веста.
Дмитрий недоуменно воззрился на повитуху.
— Зачем?..
— Делай, что сказано, волхв! — гаркнула Веста. — Тут я командую.
Дмитрий поспешно стянул с себя больничную робу и передал ее повитухе. Веста почитала над ней заговор, а потом завернула в нее малыша.
— Пущай привыкает к родительскому запаху.
Над Миланой вовсю суетились женщины — обмыли ее, обтерли травяными настойками. Переодели в свежую рубаху.