Он шел по улице и с удивительным спокойствием, даже с иронией думал о комедии, только что разыгравшейся дома. Как странно и как смешно все получается! Врет, извивается, изображает любовь и нежность, будто и дома играет роль жены, втихомолку обманывающей простака-мужа. Вот уж действительно артистка!
«А из мадам Невецкой, честное слово, плучается неплохая дуэнья… Но почему все это не панит, не задевает меня? Ведь я же самый настоящий рогоносец, а отношусь к этому так, будто не мне, а кому-то другому наставили рога!»
Точно в ответ на этот вопрос перед глазами возникли два чистые-чистые, глубокие серовато-голубые озерца, опушенные ресницами-камышинками. И сразу пришло облегчающее решение: «Сегодня вечером опять иду к Глотовым!»
На судне все это сразу отступило, отошло в сторону. У старшего помощника капитана не только в море, но и в порту много работы. Надо проследить за подготовкой к выгрузке, проверить, прочны ли грузовые стрелы, оттяжки, финчи, хорощо ли работают лебедки. Пришли грузчики — надо распределить их по трюмам.
Только покончил со всем этим, ушел к себе в каюту, — ну, теперь, кажется, можно передохнуть, — как в дверь постучались и и на пороге появился второй помощник капитана Семен Лагутин.
— Алексей Александрович, кому давать отгул за выходные дни? Вот список.
Кому давать… В море выходных не бывает, вахту не несет лишь тот, кто тяжелой болезнью прикован к койке, а все здоровые, от капитана до угольщика, без единого дня отдыха работают неделю за неделей, пока судно находится вдали от берегов. Зато на стоянке в порту надо так спланировать отдых команды, отгул за выходные, чтобы не оказалось обиженных несправедливостью старпома. И, конечно, больше всего отгульных дней припадает на родной порт. Вот тут-то и начинаются главные трудности. Каждый рвется домой, к семье, каждый доказывает свое право на отдых. Надо распределить людей так, чтобы и они остались довольны, и не страдала работа на судне.
— Начнем со штурманов, — сказал Маркевич, со списком в руках присаживаясь к столу. — Сегодняшний вечер я проведу на берегу, и остаться на судне придется тебе. Зато с завтрашнего дня можешь уходить. Сколько у тебя выходных?
— Восемнадцать…
— Вот и бери любую половину, а потом третьего помощника отпустим. Если задержимся здесь, позднее получишь остальные. Идет?
— А если ты в отпуск уйдешь?
— Загадывать не станем, — отмахнулся Алексей, — да если и дадут отпуск, все равно замену пришлют.
Со списком они едва управились к обеду. Потом появился старший механик Симаков и пришлось засесть за объемистую пачку дефектных ведомостей, которые требовали уточнений, и многочисленных дополнений: долго, очень долго пробыл «Коммунар» в плавании, и ремонта накопилось, что называется, невпроворот…