Вот почему и относился Алексей к Лагутину не совсем так, как должен относиться старший помощник ко второму: без излишней официальности, без подчеркивания разницы в их роли и положении на судне, а как равный к равному. Он прощал и еще многое, чего не простил бы другому, словно хотел сердечностью своей смягчить постоянную горечь, которую причинял Лагутину капитан. А Семен платил ему за это откровенной и благодарной влюбленностью, постепенно переросшей в их обоюдную, настоящую, очень крепкую дружбу.
Так и теперь, после беззлобной подначки Лагутина, Маркевич отнюдь не обиделся на него. «Пускай себе говорит, — подумал он, когда Семен ушел. — Сам, небось, тоже работает не меньше. Да и кто не работает? Всем достается. А Ведерников — ладно, лишь бы не мешал…»
Караван продолжал двигаться по разводьям и полыньям моря, пробираясь все дальше на восток.
* * *
Затаенные надежды капитана Ведерникова на первых порах начинали сбываться. Как это нередко случается в Арктике, ветер неожиданно задул с юга, да с такой силой, что по ледяным полям побежали, поплыли белые волны снежной поземки, а в корабельных вантах тонкими голосами запела, заплакала приближающаяся пурга. Небо закрылось низкими, тяжелыми, темно-серыми тучами похожими на дым гигантских пожарищ, и вскоре льды исчезли за густой и вихрящейся кипенью снегопада. В бешенной сумятице его корабли потеряли друг друга из видимости и караван остановился лег в дрейф: на ощупь, вслепую во льдах идти нельзя.
Вынужденная задержка не взволновала Бориса Михайловича, не нарушила его душевного равновесия: Мало ли что бывает в Арктике? Льды за бортом не шевелятся, не скрипят, и если не будет сильного торошения, можно стоять хоть целую неделю: старший в конвое не отвечает за погоду. Благо на кораблях с избытком, на весь переход запасено угля, продуктов тоже хватает. Почему бы не передохнуть? Не лезть же на рожон; осторожность и предусмотрительность — первейшее правило настоящего судоводителя. Вот только надо проверить, точно ли занесли штурманы время начала пурги в вахтенный журнал, правильно ли отмечают обстановку на море. Чтобы потом, в случае чего, все было честь по чести. Ну, да об этом обязан заботиться старший помощник. А впрочем…
Капитан вытащил пробку из переговорной трубки, дунул сильнее в отверстие.
— Штурманская? Старпома ко мне! — Подумал и строже добавил: — Вахтенный журнал пусть захватит. И поживее!
Маркевич вошел, с головы до ног облепленный снегом, с красным, набрякшим лицом, исхлестанным ветром.
— Звали? — спросил он осипшим от холода голосом, рукавицей стряхивая с себя снег у порога.