После Пасхи началось разговление, вот тут то и пошла объедаловка, я вовремя остановился, а то разнесет — поперек себя толще буду. Избыток всяких пирогов и мясных закусок я отдавал Агаше, а она относила больным, к которым никто не приходил. И самый большой подарок — ко мне вместе с дедом пришла Лиза!
Сначала я ее не узнал — она полностью поседела и из — под платка были видны седые волосы, глаза запали, щеки ввалились и на вид ей можно было дать далеко за 50.
Я, конечно, тоже не выглядел принцем с картинки, но все же, благодаря мазям, питанию и заботам врачей и сестер, а также Агашиному уходу, выглядел не в пример лучше. Хотя, Лиза, увидев меня, заплакала:
— Сашенька, милый, что же с тобой стало, а где волосы твои?
— Лизонька, ты только не плачь, вырастут волосы, все будет хорошо. Прошлого не вернешь, а надо жить дальше
Но Лиза продолжала плакать, мы с дедом ее утешали, я попросил Агашу, чтобы пришла сестра милосердия с успокаивающими каплями, лучше Валерьяной (а то принесет популярный здесь Лауданум, кто знает, что опий сделает с больной головой несчастной Лизы). Пришла сестра, но капель не принесла, а вместе с Агашей увели Лизу с собой.
Я спросил деда, как Лиза, ответил, что она часто плачет, но понимает кто она и где, всех узнает. То есть, она не сумасшедшая, а просто человек в глубоком горе. Она живет у деда в доме, что делать с аптекой и квартирой, пока не ясно, но, скорее всего, их придется продать, потому что она наотрез отказалась даже поехать туда. Дед хочет, чтобы она жила в его доме, ведь рядом с родным человеком горе легче превозмочь. Он, как может, выхаживает ее, к ней привозят докторов, вот один немец сейчас предлагает электричество.
— Дед, гони этого немца в шею — это шарлатан. Лизе надо хорошо питаться и больше гулять, надо, чтобы ее кто — то сопровождал и разговаривал с ней, может, в театр вывезти ее, хорошую музыку послушать. Хотя я понимаю, что она в трауре и год будет его соблюдать, но как — то надо ее отвлечь от тяжелых мыслей. Главное, чтобы она не замыкалась в себе, этак и до депрессии рукой подать (хотя она у нее сейчас уже есть). Да, пока Лиза не вернулась, ничего нового от ротмистра нет?
— Как нет — жандарм, оказывается, перед выпиской из лечебницы был у нее и показания под роспись снял, крапивное семя! Я не успел еще за Лизой приехать, а местный докторишка потом оправдывался, что, мол, он разрешил, так как, выписывая ее из лечебницы, он считает ее дееспособным человеком и не мог отказать должностному лицу на службе.
— И что она ему сказала?