Как бы то ни было, вторжения не случилось из-за отсутствия ветра; мы поплыли дальше, и открыли океанские континенты, и там нашли тебя, и взяли тебя с собой, и спасли от бога-палача южан, и потеряли тебя. Вот тогда я почувствовал это, спускаясь с горы, после того как мы спасли тебя. Я целился в людей из ружья, нажимал на курок и чувствовал в своих руках силу жизни и смерти. Я мог убить всех, и они бы это заслужили, кровавые людоеды, детоубийцы. Я мог сделать это, просто указав на них. И тогда мне показалось, что моя сила гораздо больше их и имеет значение. Что наше превосходство в оружии проистекает из общего превосходства мысли, которое включает в себя превосходство морали. Что мы лучше, чем они. Я вернулся к кораблям и поплыл на запад, всё ещё ощущая, что мы – высшие существа, боги для этих ужасных дикарей. Вот почему умерла Бабочка. Ты умер, чтобы научить меня, что я был не прав, что, хотя мы и спасли её, мы же её и убили, что это чувство, которое мы испытали, проходя мимо них, как мимо никчёмных собак, – это яд, который никогда не перестанет распространяться среди людей, обладающих оружием. До тех пор, пока все люди, подобные Бабочке, которые жили в мире без оружия, не будут нами убиты и не останутся только люди с оружием, которые продолжат убивать друг друга, стараясь успеть первыми, в надежде, что это не случится с ними самими, – пока не умрёт весь мир и мы все не попадём в это царство прет, а затем и в ад.
Наш маленький джати будет торчать здесь со всеми остальными, что бы ты ни делал, – не то чтобы ты был особенно эффективен, если уж на то пошло, Бай, с твоей-то склонностью к доверчивой простоте, легковерию и общей мягкосердечной, слабовольной бесполезностью…
– Это нечестно. Я помогал тебе. Я шёл вместе с тобой.
– Ну, хорошо. Согласен. В любом случае сейчас мы все находимся в бардо и снова отправляемся в низшие царства, в лучшем случае – человеческое, но возможно, мы уже падаём в ад, который всегда под ногами, а возможно, мы уже там, в штопоре, из которого не выбраться, и человечество потеряно для нас даже как надежда, так много вреда мы причинили. Тупые ублюдки! Чёрт побери, неужели ты думаешь, что я не пытался? – Куо в волнении вскочил на ноги. – Думаешь, ты единственный, кто пытался сделать что-то хорошее в этом мире? – он погрозил своим одиноким кулаком Баю, а затем опустившимся серым облакам. – Но мы потерпели неудачу! Мы убили саму реальность, ты понимаешь меня! Ты меня понимаешь?
– Да, – сказал Бай, обхватив руками колени и отчаянно дрожа. – Знаю.