Он постучал по высоким стопкам с другими образчиками полюбившегося ему жанра: «Сорок шесть переселений» Гангхадары (тибетский текст), «Двенадцать проявлений Падмасамбхавы» (гуру, который основал буддизм в Тибете), а также «Биография Гьяцо Римпоша, с первой по девятнадцатую жизни» (следит за жизнью далай-ламы до настоящего времени). – Бао однажды встречался с этим человеком и тогда ещё не знал, что его полная биография займёт столько томов.
У Чжу Исао в апартаментах также имелись экземпляры «Жизнеописаний» Плутарха и «Жизнеописаний выдающихся женщин» Лю Сян, написанных примерно в одно время с Плутархом, но он признавал, что эти тексты не так интересны, как хроники перевоплощений, которые, в отдельных случаях, уделяли не меньшее внимание своим героям, когда те пребывали в бардо и других пяти локах, чем их человеческой жизни. Бао также понравились «Автобиография вечного жида», «Заветы тривикумского джати», прекрасные «Двести пятьдесят три путешественника», а также непристойного вида сборник, возможно, порнографический, под названием «Пять веков тантрического вора». Всё это Чжу описывал своим гостям с большим энтузиазмом. Ему казалось, в этих работах содержится некий ключ к человеческой истории, если таковой вообще возможен: история как простое скопление жизней.
– В конце концов, все великие моменты истории совершались в умах людей. Моменты перемен, или «клинамен», как называли их греки.
Такие моменты, говорил Чжу, стали организующим принципом и, возможно, навязчивой идеей самаркандского антолога, старца Красное Чернило, который в своей коллекции реинкарнаций собрал жизнеописания, используя для выбора героев что-то вроде момента клинамена, поскольку каждая повесть в его сборнике содержала момент, когда герои, чьи перевоплощения всегда носили имена, начинавшиеся с одних и тех же букв, приходили к перекрёстку в своей жизни и отклонялись от задуманного для них курса.
– Мне нравится приём с именами, – заметил Бао, листая один из томов антологии.
– Старец Красное Чернило объясняет в одной из заметок на полях, что это просто мнемонический приём для удобства читателя и что в действительности, конечно, никакая душа по возвращении не сохраняет своих физических свойств. Ни характерных колец, ни родимых пятен, ни одинаковых имён; он бы не хотел, чтобы вы думали о его методе, как о чём-то из старых народных сказок, о, нет.
Министр природного здравоохранения спросил о стопке нехарактерно тонких книжек, и Чжу радостно улыбнулся. В противовес своим бесконечным антологиям, объяснил он, он взял за правило покупать любые книги, которые, исходя из их темы, должны были быть короткими, и даже настолько короткими, что их названия едва помещались бы на корешках. Например, «Секреты успешного брака», «Веские причины надеяться на будущее» или «Истории о том, как не бояться привидений».