«Компания действительно в прекрасном положении во многих смыслах… Однако компания в плохом положении в одном смысле. Мы гораздо менее уникальны, чем были прежде… Характеристики наших продуктов и общий подход (sic!) не столь уникальны, как хотелось бы».
В начале существования Microsoft никто не делал того, чем занимались мы: мощный, но компактный Бейсик для микрокомпьютеров плюс комплект проверенных средств разработки. Когда мы достигли лидирующего положения с MS-DOS, никто не мог сравниться с нами. Но с развитием отрасли уровень инноваций Microsoft снизился. Компании были нужны все доступные свежие идеи, и Билл не хотел лишаться моих.
«Пол, иногда мне кажется, что ты считаешь меня плохим парнем – или считаешь компанию плохой. Иногда мне кажется, что ты не понимаешь, сколько сил вложено в эту компанию».
На самом деле я прекрасно знал, сколько сделал Билл – и другие, – чтобы Microsoft стала великой компанией. В конце концов, я ведь тоже в этом участвовал.
«Я знаю, что ты размышлял об этом больше меня, но действительно ли ты хочешь стать одиночкой? Я понимаю желание отдохнуть, но если бы ты действительно хотел работать самостоятельно, стоило ли возвращаться в Бостон и убеждать меня бросить школу? Твоя сильная сторона – участие в планировании и разработке, а не в исполнении».
Билл говорил правду. В основе нашего успеха лежало объединение моего предвидения и его бесподобной деловой хватки. Но все это не относилось к делу. Когда у меня нашли болезнь Ходжкина, решение пришло само собой. Если болезнь вернется, бессмысленно – а то и опасно – вновь окунаться в напряженную атмосферу Microsoft. Если я продолжу выздоравливать, то уже не забуду, что жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее без радости.
Письмо Билла стало отчаянной попыткой заставить меня остаться; наверняка он считал, что логика на его стороне. Но оно ничего не изменило. Я принял решение.
В начале нового года в Microsoft было много дел. Разрабатывалась новая линия, Multi-Tool – со временем она превратится в Microsoft Office; была близка к завершению версия для Mac. Оживление царило вокруг Windows (программа сначала называлась Interface Manager, пока кто-то из маркетологов не уговорил Билла, что Windows завлекательней). На подходе было много новых продуктов. Я чувствовал, что оставляю компанию в хорошей форме.
Ближе к концу наши трения с Биллом стали гораздо серьезнее прежних турниров «кто кого переорет». Неукротимое стремление Билла быть первым сделало его одним из лучших директоров в истории, но оно же испортило наши отношения. Подтверждением может служить случай, имевший место незадолго до моего ухода, когда Билл устраивал мне разносы за мою бесполезность. В свое оправдание я напомнил: