Но я не хотел сбегать; я собирался исправить положение. И даже продай я команду, следующий владелец столкнется с теми же трудностями.
Очень не хочется, чтобы лучшей в НБА была команда, у которой крупнее телевизионный рынок или больше поддержка корпораций. Это должна быть команда, где работают лучшие искатели талантов, менеджеры и тренеры – независимо от того, маленький рынок или большой.
Если в НБА я пришел по зову сердца, то в Национальную футбольную лигу меня привел гражданский долг. «Сиэтл Сихокс» погрязли в посредственности еще до того, как Кен Беринг купил команду в 1988 году. С середины девяностых команда теряла более 5 миллионов в год. Владелец самоустранился, у тренера не было блеска в глазах. Стадион «Кингдом», который «Сихокс» делили с «Сиэтл Маринерс», разваливался. Крыша протекала, а однажды перед началом бейсбольного матча четыре тяжелые потолочные панели рухнули на трибуны.
В феврале 1996 года Беринг объявил, что перевозит команду в Южную Калифорнию. НФЛ отказалась санкционировать переезд. Округ Кинг подал на Беринга в суд за то, что тот хочет разорвать аренду «Кингдом»; владелец подал встречный иск. Ввиду сомнительного будущего «Сихокс» ко мне обратилась делегация местных политиков, которые искали покупателя, чтобы оставить команду дома.
Футбол я любил, хотя и не проводил у телевизора целое воскресенье и вряд ли взял бы команду второй лиги со всеми вытекающими последствиями. Но к предложению я отнесся с сочувствием. Я посещал пять-шесть игр «Сихокс» в год. Сиэтл мне казался городом трех видов спорта, и я представлял, как будет трудно, потеряв команду высшей лиги, потом вернуть ее. В апреле я согласился (с опционом 20 миллионов долларов) приобрести команду в течение пятнадцати месяцев примерно за 200 миллионов долларов. Я выдвинул единственное условие: опцион будет реализован, если мы сможем получить новый стадион. Учитывая мой опыт с «Блейзерс», я не видел смысла вступать в игру, если доходы не покроют затрат по новым контрактам ведущих игроков и набору лучших свободных агентов. Чтобы делать такие деньги, нужен был первоклассный стадион, а «Кингдом» совершенно не годился.
На новый стадион требовались 430 миллионов долларов, и я готов был вложить примерно треть. Остальное должны были покрыть государственные средства[8] – не только чтобы у меня появилась возможность получить скромную прибыль, но и чтобы создать союз частного и государственного секторов, который станет долгосрочной гарантией того, что команда останется в Сиэтле, кто бы ни стал ее владельцем. Родной город попросил о помощи, и я не хотел отказывать, но не собирался тянуть лямку один.