Возможно, я не достиг технического совершенства, но нашел собственный стиль и вкладывал чувство в каждую ноту, как Джими. Даже в песнях вроде «Автомата», полных фейерверка и спецэффектов, Хендрикс был выразителен. Когда я после школы играл с приятелями «Эй, Джо», я пытался проникнуть в гармонию и добавить души в соло. Я любил свободу импровизации, когда творишь собственную песню.
Попробуйте поставить себя на место моих родителей. Сын-подросток пытается играть вместе с какой-то очень громкой музыкой снова и снова; получается так плохо, что пес извылся. Когда мамино терпение почти истощилось, я воткнул шнур в стереосистему, чтобы убрать звук и слушать пластинку и гитару через наушники. Но если я оставался дома один или с Джоди, я врубал на полную и орал от души. Тогда динамик свистел, и я считал, что это круто, хотя к Джими я еще и близко не подошел.
В мае 1969 года одноклассник из Лейксайда Джефф Веджвуд подбил меня пойти на шоу группы Джими Хендрикса в «Центр Колизеуме» – это был мой первый рок-концерт. Прихватив двух девчонок, мы во время трех первых песен двигались вперед и к центру, пока нас не вышвырнули на наши настоящие места – за рядом колонок, где Джими даже не было видно, если только он не выходил на авансцену. Все равно я был очарован. Виртуозная игра Хендрикса завораживала; он превзошел все мои ожидания. Музыка так захватила всю нашу компанию, что после шоу одна из девчонок пригласила нас к себе – послушать Are You Experienced. Мы с Джеффом напевали себе под нос отрывки несколько дней.
К лету 1970 года я окончательно подсел на Хендрикса. По выходным я надевал лиловые брюки-клеш с ширинкой на пуговицах, медальон на шею и шляпу, отдаленно напоминающую шляпу Хендрикса. В спальне я повесил черно-белый плакат Джими, играющего с закрытыми глазами. Он в черной сценической куртке, на обнаженной груди – медальон, одна рука – в одну сторону, другая, с перевернутой гитарой (Хендрикс, левша, играл на инструменте для правши), – в другую.
Уроженец Сиэтла, Хендрикс приехал в июле, чтобы выступить на стадионе «Сикс», в бейсбольном парке. На билетах не указывалось место, так что мы с подругой примчались пораньше, чтобы устроиться в двадцати футах от сцены. Когда Джими появился, дождя не было, потом начало накрапывать, и вскоре припустил хороший сиэтлский ливень. Чтобы укрыть Хендрикса, был приготовлен пластиковый навес, но он не обращал внимания. Джими стоял на краю сцены, закрыв глаза, а дождь мочил его оранжевый велюровый костюм, и потоки струились по «Стратокастеру». Вблизи он выглядел величественно, и звук был такой оглушительный, что иногда трудно было узнать песню.