Затерявшись в городском шуме, стук каблучков стал почти неслышным, и, подбоченясь, Кряжин принял полувоинственный-полупримирительный вид. Принимать извинения с первого раза он, естественно, не собирался, но и лишать жену надежды на возможный вариант худого мира тоже было бы неправильно. Оказывая незначительные бытовые услуги: стирая его бельё, конспектируя за него тексты, Марья была в какой-то степени даже полезной. Она снимала с его плеч все те мелкие повседневные заботы, которые угнетают любого настоящего мужчину. Дело, результат от которого нельзя увидеть сразу, не стоит и начинать: разменять крупную купюру на мелочь возможно всегда, но почти никому не удаётся удержать эту мелочь в руках.
Растворясь в пёстрой толпе, Марья выпала из поля зрения Кирилла, и, поражённый её непривычно затянувшимся упрямством, Кряжин был вынужден отбросить артистическую позу в сторону. Приподнявшись на носки, он вытянулся в струнку и, обежал глазами улицу, удивлённо замер: Марьи нигде не было.
— Ах ты, Маша с Уралмаша! — недовольно выплюнул он и, рванув воротник рубашки, рывком расстегнул верхнюю пуговицу.
Кряжин внимательно оглядел площадку у аптеки и прилегавшую к ней улицу. Никакого подвоха не было: ни за деревьями, ни под козырьком, ни где-либо ещё Марьи не наблюдалось, а значит, несмотря на невероятность происходившего, она действительно ушла, бросив его одного посреди улицы.
Ощутив, как в груди стали царапаться острые коготочки нехорошего предчувствия, Кирюша провёл тыльной стороной ладони по взмокшему лбу и медленно опустил руки вдоль тела. Дело принимало скверный оборот. Неужели он не рассчитал и случайно перегнул палку?
По большому счёту Машины чувства и переживания его интересовали мало. Гораздо важнее было другое: уравновешенная и спокойная, Марья была не только источником раздражения, но и гарантией, своеобразной страховкой от жизненных неурядиц.
Первые два года совместной жизни Кряжины прожили как в сказке. Не жалея средств, Михаил содержал их обоих. Привыкнув к непересыхающему золотому ручейку, ни одному из них ни разу не пришла в голову мысль, что всему на свете, в том числе и манне небесной, коей для них являлось кресло состоятельного дядюшки, может прийти конец. Избаловавшись, Марья и Кирилл даже не могли предположить, что уже вскорости источник их благосостояния обмелеет и, для того чтобы как-то свести концы с концами, им придётся брать работу на дом.
Ночные посиделки нисколько не раздражали Кирилла, напротив, переводить в компании с Марьей было чрезвычайно легко и приятно. Познания самого Кирилла были крайне скромными, зато Машин багаж знаний позволял, почти не заглядывая в словари и справочники, переводить с английского и немецкого тексты практически любой сложности. Конечно, при известном усердии, он смог бы справиться со всем этим самостоятельно, но, во-первых, усилий прикладывать он не любил, а во-вторых, и это было, пожалуй, самым главным, — все заказы на перевод получала Марья. То ли из-за нежелания наступать на хвост собственному самолюбию, то ли по какой-то другой причине, но, отчего так сложилось, Кряжин разбираться не спешил. В конце концов, кому был поручен перевод — ему самому или его жене — существенной роли не играло, у них была работа, и это главное, всё остальное — лирика.