Простому Русскому человеку, наподобие меня, нужна Торжественная Православная Пустота, скорее даже не Пустота, а Простор, и чтоб на десять тысяч вёрст ни одной живой души. И грачи улетели нахуй.
И тишина. Бомм.
Пора бы уже с людьми поговорить серьёзно о Наших Отношениях.
Я вам, люди, вот что скажу: давайте как-то относиться друг к другу с уважением, по-людски. Я тоже могу всех сразу нахуй послать и досвидания, а кто мне после этого Денежки принесёт? Значит, так нельзя.
Давайте так: если вы про Интересное разговариваете, а я не угадал, то мне ещё одна попытка, не на корову же играем. Если я про Интересное рассказываю, а вы не угадали, то и ладно, не надо больше попытки – вы выиграли.
Если вы меня спросите, который час, и я правильно отвечу, то мне записывается Бонус, а потом когда вы меня что-нибудь другое спросите, а я отвечу неправильно, то это не считается, просто с моего счёта списывается.
Ну или ещё другое разное. Главное – про принцип договориться.
В купе храпели три мужика, и каждый храпел по-своему: один басом и равномерно, другой тенором и прибулькивал, а третий вступал в самые патетические моменты. И я лежал на нижней полке и думал, что если бы мне тоже удалось заснуть и тоже захрапеть, я бы стал тем самым Четвёртым, и мы вчетвером создали бы Волшебную Гармонию, и наш поезд оторвался бы от рельсов и полетел бы весь сияющий над Чорной Тверью, потому что Новый Год же скоро и обязательно должно быть Счастье.
Только нихуя ничего не вышло, и я зевал, ходил курить и покупал в Твери каменный пирожок. Потому что этот мир так устроен, что если в нём хоть в одном месте наступит Гармония, неважно из-за кого: из-за Мужчины и Женщины или из-за четырёх храпящих мужиков, то ему сразу же придёт Пиздец. И будут тогда и первый Ангел, и третий, и саранча, и полынь, и вылезут из вод морские гады, и откусят вам всем Хуй. И мне откусят, потому что вот так оно всё, блядь, устроено.
А потом пришла сдобная московская проводница и сказала сдобным московским голосом: «Вставайте, мальчики, Ленинград скоро».
Все москвичи до сих пор думают, что есть на свете такой город Ленинград – город на Неве, а в нём всё как в Москве: и Третья Улица Строителей, и ключи все подходят, и вообще всё-всё точно такое же, только мельче и хуже, конечно.
Если однажды рано-рано утром возвращаться откуда-нибудь домой, можно увидеть, как возле станции метро проспект просвещения стоит толстая очередь Чорных людей.
Эти люди никогда не говорят ни одного слова, у них только шаркают ноги, когда они медленно-медленно движутся туда, внутрь, где горят лампы. А внутри метро проспект просвещения в это время со всех четырёх эскалаторов снимают ступеньки, и страшные Зубчатые Колёса перемалывают людей, и все их руки, и пальцы, и волосы, и Зубы; всё это медленно течёт по наклонной трубе – сначала до станции озерки, а потом мимо других станций: площадь мужества, и пионерская, и рыбацкое, и всех-всех, а в самом конце, где кончается труба, стоит Аппарат с воронкой, в которую всё стекает, и он из всех этих рук-ног делает полезные Вещи: и пиво-балтика, и кожаные сапоги, и немецкий гарнитур, и подарки детишкам к Новому Году, и всё это выскакивает из разных отверстий Аппарата, и это везут по магазинам, и другие люди приходят в эти магазины и радуются, что вот какие полезные Вещи привезли.