И всё это время в руках у девушки была маленькая серая туфелька.
Мама приучила её беречь вещи. Дома, на Малой Монетной, единственная «лодочка» сразу и без колебаний отправилась бы в мусорный ящик. Но здесь, в лесу, у Марины просто не поднималась рука выбросить ставший бесполезным предмет. Время от времени девушка пробовала надевать туфлю то на одну, то на другую ногу, рассчитывая таким образом получить пусть небольшую, но передышку. Но сшитая на правую ногу туфля жала и натирала левую. Кроме того, в одной туфельке девушка заваливалась набок, словно подстреленная утка.
День клонился к вечеру, когда деревья впереди наконец-то расступились. Обрадовавшись, Марина забыла о жажде, голоде, лесном мусоре и гудящих от усталости исцарапанных ногах. Каково же было её разочарование, когда впереди открылось поросшее тростником болото. Под босыми ногами захлюпала вода, крошечные лягушата изумрудными брызгами бросились в стороны. На другом берегу, за стеной тростника, за непроходимыми чёрными и изумрудными лужами, в красноватых закатных лучах виднелась линия электропередач.
Неподалёку от болота, прижавшись спиной к сосне, что росла на поросшем травой невысоком бугорке, усталая, измученная, голодная девушка решила заночевать. Заплетя волосы в короткую тугую косу, стянув её той самой заколкой, она наконец-то закрыла глаза.
Но прежде, чем село солнце, из зарослей, из прибрежных тростников поднялись несметные полчища комаров. Они гудели и звенели, они кружили над головой, садясь на голые руки и ноги, заставляли поминутно вскакивать, отмахиваясь еловой веткой. Это помогало, но Марина не могла провести всю ночь на ногах. Не выдержав, девушка бросилась бежать. Споткнулась о невидимый в темноте корень, в кровь расшибив пальцы на левой ноге, она упала посреди широкой поляны, ткнувшись лицом в грязную, мокрую от вечерней росы траву и горько заплакала.
Разбудило её весёлое журчание ручейка. Открыв глаза, Марина увидела перед собой густые заросли папоротника. Желая прогнать наваждение, девушка замотала головой — журчание не умолкало. Встав на колени, держа в правой руке туфельку, девушка огляделась — и увидела в стороне, не далее, чем в десяти шагах маленький овражек с глинистыми краями. По дну бежал тоненький, прозрачный ручеёк. От ледяной воды ломило зубы — но это была настоящая ключевая вода. Умывшейся и вдоволь напившейся Марине уже не хотелось смеяться над персидским царём Даяраваушем III. Жаль только, набрать воды было не во что.
И снова потянулся лес — бескрайний, дикий, дремучий. Обходя поваленные деревья, девушка медленно брела берегом болота. Первое время она старалась не потерять из вида линию ЛЭП на другом берегу — но заросли и неглубокие овражки попадались всё чаще. Довольно скоро болото ушло в сторону, а ещё через некоторое время Марина обратила внимание, что солнце светит ей не в левый глаз, а сбоку. Бывалый путешественник сразу догадался бы, что произошло — но на свою беду Марина была настоящей горожанкой.