— Они чего-то боятся, — сказал наконец Эйнен.
Хаджар подождал немного, но, кажется, островитянин не собирался продолжать.
— А если конкретнее?
— Конкретнее, Северянин? — Судя по дернувшейся брови, островитянин был раздражен. — Командирский состав обсуждал это исключительно с Рахаимом. И, видит Великая Черепаха, мои техники сокрытия не сработают против Небесного солдата пиковой стадии.
Хаджар выругался. Совсем недавно он узнал, что невзрачный старик — хозяин каравана — на деле является адептом, стоящим на грани становления Рыцарем духа.
Опять же, зачем управлять караваном с такой силой… Загадки, тайны и мистерии. Хаджар уже пожалел, что не попросил у сестры “немного” денег и не добрался до империи с комфортом каравана вельмож.
Три месяца в удобном дилижансе — и вот ты уже в приграничье.
— Чего-то или кого-то?
Эйнен задумался.
— И того и другого, — ответил он. — Не нравится мне происходящее, Северянин. Очень не нравится.
Хаджар посмотрел на раскинувшийся перед ними пейзаж. Куда бы ни падал взор, вздымались в небо золотые волны. Барашками сияли пески на их гребнях. Многометровые валы плясали по выжженной солнцем земле. Ни единого облачка на необыкновенно низком, иссиня-голубом небесном своде. Палящий огненный диск пускал смертельные лучи.
Несмотря на кажущуюся неподвижность и безмятежность пейзажа, даже воздух здесь был пропитан смрадным дыханием смерти.
— К нам гости, — шепнул Эйнен и развеял технику.
Со стороны “главы” каравана, в данный момент похожего на огромную змею, вьющуюся по гребню бархана, на пустынном вороне (так назывались эти белые зубастые курицы) к Хаджару и Эйнену мчался Харад. Как всегда в белом кафтане, с копьем, щитом и обмотанный зеленым шарфом.
Хаджар за этот месяц мало когда ощущал себя охранником. Зачастую он был нянькой для маленьких детей — играл им на ронг’жа, рассказывал смешные и страшные истории. Иногда даже спать укладывал.
Порой ремонтником — помогал чинить небольшие поломки в дилижансах. Поправлять чьи-то сандалии, зашивать порванные кафтаны. Часто — переводчиком, когда возникал спор между людьми, не понимающими языка своего оппонента.
Как и предупреждал Шакар, Хаджар выполнял любое поручение и внимательно относился ко всем просьбам. Вскоре он действительно понял, что имела в виду Ильмена, когда говорила о взаимовыручке.
Стоило Хаджару где-то кому-то с чем-то помочь, как ему отплачивали тем же. Если у людей хватало средств, то его кормили, давали еды или даже помогали с новыми сандалиями. Если нет, то дарили какие-нибудь фенечки (коими Хаджар обвешал уже оба своих запястья), забавные украшения для волос (их не одобряла Азрея, но Хаджар показательно вплетал, чтобы люди видели, что он это ценит).