— Береги себя, милый, тяжело мне оставлять тебя одного, боязно… — Он беззаботно рассмеялся, попридержал дверь, пока она усаживалась, затем аккуратно захлопнул. Машина тронулась. Рита ещё долго смотрела на удаляющуюся фигуру комбата, становившуюся всё меньше и меньше, уже нельзя было различить его лица, затем головы и ног, пока, наконец, он не превратился в абстрактную, условную точку, а потом и вовсе исчез из виду вместе с домами посёлка.
Комбат в последний раз обошёл дома и дворы, сел в ожидавшую машину и помчался на новое место, ближе к линии фронта. Через полчаса они въехали в хутор, где уже вовсю под руководством старшины обустраивалась батарея. Место им досталось обжитое, пожалуй, более удобное, чем прежнее. Пока не начались сумерки, следовало осмотреть орудийные позиции и наблюдательный пункт, расположенный метрах в трёхстах южнее поселка. Командиры расчётов и наводчики возились у орудий, лейтенант Рогов осваивал командный пункт, связь уже работала в полном объёме. Батарейцы дело своё знали и делали его как следует. Караульная и другие службы шли своим чередом, будто батарея и не съезжала с места, ночевали тоже не хуже прежнего.
Следующий день Марк потратил на обследование местности, выбор ориентиров и секторов обстрела. С наблюдательного пункта хорошо просматривался соседний маленький, сильно разрушенный посёлок, за ним большое ровное поле и дальше лес, уходивший в глубину на несколько километров. Только уцелевшая колокольня нелепо торчала во всей своей готической строгости над разбитыми стенами церковки. В посёлке никакого движения не фиксировалось, пара зайцев выскочила из леса на опушку, они промчались по краю поля и снова юркнули в лес.
Стремительно надвигался Новый год. Марк понимал, что хорошо бы завтра в новогодний вечер устроить батарейцам хороший ужин, ничего другого в голову не приходило. Да и это было бы в диковинку, последние два года новогоднюю ночь встречали в такой обстановке и таких местах, что и думать о празднике было невозможно. Нынче же кругом всё спокойно и обустроено, самое время для новогоднего ужина. Вызванный для обсуждения плана старшина доложил, что всё необходимое для этого у него припасено, осталось только с поваром дело оговорить. И после того как батарея отобедает, они с Иваном Павловичем подойдут для разговора о праздничном ужине.
Комбат не спеша просматривал карточки для стрельбы, подготовленные заместителем, проверял угломеры и дальности до выбранных ориентиров, которые нанесли на его карту. Батарейцы уже потянулись к кухне на раздачу обеда, когда дверь распахнулась, и в дом влетел взъерошенный старшина: