Когда турецкий правитель города увидел победу своих людей, и захваченную ими у нас добычу, и их готовность сражаться и дальше, он повелел всем своим конным и пешим воинам выйти за стены города. Надеясь на окончательную победу, он приказал закрыть ворота за своими воинами и призвал их победить или погибнуть. Тем временем наши воины выдвинулись вперед, турки отчасти отступили и осыпали наших стрелами, а затем яростно напали на нас. Наши люди, неся потери, не поддались натиску врага и в свою очередь набросились на него всеми своими силами. И тут в лагере раздались столь громкие стенания и мольбы, обращенные к Богу, что при виде исторгнутых горьких слез Господь, несомненно, должен был явить свою милость. Перед тем как сойтись в схватке с врагом, некий благородный провансальский рыцарь Изоар де Ганг и его 150 воинов помолились коленопреклоненно Господу. Затем он, ободрив своих бойцов, с кличем «Вперед, воины Христа!»
ринулся на турок. Другие наши воины поступили подобным образом. Вследствие этого самоуверенность врага была поколеблена. Ворота были закрыты, мост узок, а река очень широкая. И что произошло? Турок охватила паника, они были сброшены в реку и тонули и гибли в воде под градом камней. Путь отступления был отрезан со всех сторон. И если бы правитель не открыл городские ворота, то мы имели бы в тот же день мир с Антиохией. Я слышал от тех людей, что были там, как были убиты двадцать турок и еще больше в реке – их забивали досками, вырванными из настила моста. В той битве прославился герцог Лотарингский; он сдержал турок у моста, и вклинился в их ряды, и разрубал каждого, кто взбирался на мост, пополам.
Одержав победу, наши люди с великим ликованием возвращались в лагерь, обремененные большой добычей и ведя за собою множество лошадей. В этом деле случилось одно достопамятное происшествие (о, если бы те, что следят за нами мысленно, могли быть свидетелями этого!). Турецкий всадник, охваченный страхом смерти, бросился с лошадью в речной поток, но в него вцепились многие из его соотечественников, стащили с лошади и вместе с ним утонули в волнах реки. Стоило посмотреть тогда на наших бедняков, на то, как они возвращались в лагерь после победы. Некоторые из них разъезжали между палаток на арабских скакунах и показывали товарищам все, что могло утешить их в бедности. Другие, надев на себя два или три шелковых одеяния, прославляли Бога, даровавшего им победу и эту добычу; иные, неся на руке три или четыре щита, выставляли их напоказ в знак своего торжества. Но выставляя на всеобщее обозрение все эти предметы, свидетельствовавшие об убедительной победе, они не могли привести достоверных сведений о точном числе убитых. Поскольку победа была одержана ночью и не все головы убитых были принесены в лагерь. На следующий день, когда приступили к постройке укрепления перед мостом, нашли во рву несколько трупов павших турок; место это послужило сарацинам кладбищем. Бедняки, лишь только увидев его, тут же раскопали все могилы и вырыли около 1500 трупов турок, что свидетельствовало о значительности одержанной победы. И я не говорю еще о тех, которые были погребены в городе или утонули в реке. Но поскольку невыносимое зловоние мешало тем, кто работал на строительстве укрепления, тела были выброшены в реку. Матросы, которые были ранены при отступлении графа и Боэмунда, пораженные ужасом, не хотели верить победе. Но при виде множества трупов принялись, подобно выздоравливающему после тяжкой болезни, восхвалять Господа, который не только наказывает, но и милует Своих сынов. Таким образом, по Божьему промыслу, случилось так, что те, которые отдавали привозивших съестные припасы на съедение хищным зверям и птицам, были сами на том же месте отданы в добычу тем же зверям и птицам. Эта победа сделалась весьма известною и много прославлялась; новое укрепление было также окончено, и с того времени Антиохия была обложена с севера и юга.