Держа в руке Копье и обливаясь слезами радости, я сказал ему: „Мой господин, если ты желаешь, я возьму его и отнесу графу“.
А он мне ответил: „Не сейчас, а тогда, когда город будет взят. Тогда ты придешь сюда с двенадцатью свидетелями и отыщешь Копье на том месте, где я его взял и кладу его снова“. И он положил его на прежнее место.
После того он провел меня через стены, и я вернулся домой. Тогда, подумав сам в себе и о своей бедности, и о вашем величии, я побоялся идти к вам. После того я собрался отправиться к одной из крепостей близ Эдессы для приискания съестных припасов в первый день поста; когда петух пропел в первый раз, блаженный Андрей явился мне в тех же одеяниях и с тем же спутником, как и тогда. И весь мой дом залило необыкновенно яркое сияние. И святой Андрей спросил: „Спишь ли ты?“
Пробудившись, я ему ответил: „Нет, мой господин. Я не сплю“.
И он сказал мне: „Рассказал ли ты о том, что я уже давно велел тебе сказать?“
И я отвечал: „Господин мой, не просил ли я тебя отправить другого, а не меня; я не осмелился идти к ним, трепеща от своего ничтожества“.
И он мне ответил: „Разве ты не знаешь, зачем Бог привел вас сюда, как он вас любит и что вы его избранники. Он вас привел сюда, потому что Его здесь презрели, и для того, чтобы вы отомстили за своих. Бог возлюбил вас так, что святые, давно почившие, зная наперед, какая вас ожидает благодать, желали бы теперь быть во плоти и соединиться с вами. Бог избрал вас среди прочих племен, как хлебный колос из сорной травы. Вы своими заслугами и благодатью выше всех, кто был до вас, и будет после вас, подобно тому, как золото дороже серебра“.
После того они удалились, и я впал в такую немощь, что потерял зрение и лишился сил. Тогда я, начав рассуждать в себе, подумал, что меня вполне справедливо постигло это бедствие за мое пренебрежение к явлению апостола. Успокоившись отчасти, я возвратился к осаждающим. Но там, при своем крайнем ничтожестве, я опасался, что если пойду к вам, то вы примете меня за изголодавшегося человека, который придумал свой рассказ как средство, чтобы его накормили, и поэтому я промолчал. Прошло еще некоторое время, и мне случилось быть в гавани Святого Симеона в Вербное воскресенье. Я лежал в палатке вместе с моим господином Гильомом-Петром, и святой Андрей опять предстал предо мною со своим спутником, имея на себе ту же одежду, что и прежде. Он обратился ко мне: „Почему ты не сказал о том важном, что я велел тебе объявить графу, епископу и прочим?“
Я отвечал: „Разве я не просил тебя, мой господин, послать вместо меня другого, более умного и которого бы выслушали? Кроме того, турки владеют всею дорогою и убивают всех проходящих“.