думаю, что в состоянии крайнего возбуждения господин Гэ, пробегая по коридору, ударился головой о верхнюю перекладину двери, после чего лишился остатков разума и в припадке безумия покончил с собой.
Судья Дэн, который до тех пор слушал с отсутствующим видом, внезапно вскинул голову и, обернувшись к своему советнику, спросил:
— Поскольку вы там были, то, надеюсь, осмотрели выход на террасу?
— Точно так, ваша честь, — почтительно ответил Бань. — Однако ни на полу, ни на верхней перекладине двери никаких следов крови я не обнаружил.
— Какой высоты ограда, которая отделяет сад от реки? — спросил судья, обращаясь к банкиру.
— Не более трех чи[2], ваша честь, — ответил Лэн Цзянь. — Я не раз советовал господину Гэ сделать ее повыше, чтобы кто-то из гостей, перебравши янтарного зелья, ненароком не сорвался вниз. Сразу за ней — отвесный обрыв не менее десяти чи. Покойный мне возражал: он-де специально приказал сделать низкую ограду, чтобы из сада беспрепятственно любоваться видом.
— Сколько ступеней в павильоне и из чего они?
— Три, из резного мрамора.
— Вы своими глазами видели, как Гэ бросился в реку?
— Там кустарник, ваша честь, — ответил банкир с заминкой. — И поскольку он исчез прежде, чем кто-либо из нас понял, что происходит, я...
— Так отчего вы заключили, что это самоубийство? — подавшись вперед, резко спросил Дэн.
— Отличный вопрос! — шепнул Ди на ухо Цзяо. — Мой коллега нащупал самое слабое звено.
— Но старик ведь и вправду прыгнул в реку, — тоже шепотом отозвался Цзяо Тай. — И уж наверняка не для того, чтобы искупаться.
— Тише ты! Давай слушать, — процедил Ди.
Банкир был явно ошеломлен вопросом Дэна.
— Я... все мы... — заикаясь залепетал он. — Я хочу сказать, что все это мы видели собственными глазами...
Но судья нетерпеливо оборвал его.
— Да, вы все видели собственными глазами, что лицо Гэ было залито кровью, что он сначала двинулся к павильону. Затем изменил направление и кинулся к ограде. А вам не пришло в голову, что из-за крови на лице он просто не различил дороги, принял белеющую мраморную балюстраду за ступени павильона и не перешагнул, а споткнулся и перевалился через нее случайно?
Лэн подавленно молчал, а судья продолжал:
— Как стало нам теперь ясно, обстоятельства смерти господина Гэ отнюдь не однозначны. Вследствие этого суд пока склонен считать смерть Гэ не самоубийством, а несчастным случаем. Нас также не убеждает предположение господина Лэна о том, что рана на голове Гэ получена им вследствие удара о перекладину. Пока причины раны и смерти не будут установлены достоверно, суд отклоняет прошение о регистрации самоубийства господина Гэ Чжиюаня.