Я все-таки придумал. Схватил свои новенькие коньки — и на улицу. «Кому бы продать?» — думаю.
Вышел я на центральную площадь. Постоял, постоял. Холодно. Смотрю, идет через площадь женщина, я — к ней.
— Купите, тетенька, коньки. Мне только два рубля нужно.
Она посмотрела на меня подозрительно и спрашивает:
— А ты не украл их, мальчик?
— Нет, — говорю, — что вы, тетя, честное слово, мои. Купите, пожалуйста, мне очень два рубля надо.
— А зачем тебе?
— Очень надо. Срочно требуются.
— Ты, наверно, удрать из дому решил? Тебе на билет деньги нужны? Да, мальчик?
— Эх! — говорю. — Зачем мне убегать? Я уже убегал один раз, и знаю, ерунда это. Незачем.
— Ну, — говорит, — если уж убегал, то больше незачем.
Смотрю, около нас еще какая-то тетка с кошелкой остановилась, вся в платок закутанная, глаза чуть видны.
Это Савкина мать была. Я ее даже и не узнал сразу.
Та женщина и говорит ей:
— Как это неприятно видеть, когда дети своими вещами торгуют!
А Савкина мать отвечает:
— Ничего, я его знаю — это соседский мальчик. А почем, — спрашивает, — продаешь?
Я сказал.
— Дорого. Уступай за рубль семьдесят.
— Так ведь они с ботинками!
— Ну, как хочешь, — и делает вид, что уйти хочет. А та, другая женщина, уже ушла.
Подумал, подумал я и говорю:
— Ладно, берите коньки.
Взял я у Савкиной матери деньги и припустил бегом.
«Все равно, — думаю, — теперь можно в мединститут идти». Скажу: «Вот рубль семьдесят, а тридцать копеек к вечеру принесу». Лишь бы только подождали опыты делать с Джульбарсом.
И еще думаю: «Зачем мать Савке коньки купила? Ведь у него же есть одни! На руки ему что ли вторые надевать и на четвереньках кататься?!»
Мне очень смешно сделалось, когда я представил себе Савку в таком виде, и даже коньков не так жалко стало.
Только от мамы, конечно, достанется.
Примчался я в мединститут, а меня вахтер старик не пускает.
— Куда? — говорит. — Зачем тебе собаку?
Хорошо, тут один студент подошел. Я с ним потом познакомился, Костей его зовут.
Вижу: в военной гимнастерке, лицо доброе. Я к нему. Сразу начистоту все выложил. Так, мол, и так. Надо выручать собаку.
— Верно, надо выручать.
И стал в своих карманах рыться. Только денег не оказалось у него.
— Ничего, — успокаивает он меня, — не унывай. Сейчас раздобудем.
А вокруг нас уже студентки и студенты столпились.
Веселые все такие, вопросы мне задают, а ответов не слушают, — разговаривают, смеются.
Костя сказал им:
— Эй, друзья! Вытряхивай у кого что за душой осталось.
Потом мне:
— Понимаешь, друг, у нас перед стипендией всегда кризис. Но ничего, для такого дела найдем!
И верно: у одной студентки нашлось, другие надавали, кто сколько, и даже вахтер дал.