Юрасов, смущенно покраснев, слушал доктора.
— Не углядишь за всем, Юрий Николаевич.
— Сказки вы рассказывать мастер, о больших делах мечтаете, а денег на умывальники жалеете. Смотрите, если эпидемии будут, по-другому с вами заговорю.
Юрасов чувствовал себя неловко. Подошел Окунев и что-то сказал ему.
— Вы отдохните, Юрий Николаевич, — сказал Юрасов, — а я схожу с бригадиром, посмотрю, что у него делается. Кажется, дела идут плоховато.
— Дождь еще сильный.
— Разве его переждешь…
Юрасов ушел с бригадиром. Вернулись они часа через два.
— Так вот и действуй… — говорил Юрасов, входя в избу. — Людей я тебе завтра пришлю. Смотри лучше за работой тракторов. Ручного сева не допускай. На этом урожай потеряешь.
Он повернулся к доктору.
— Можно и домой ехать.
Тот же лодочник перевез их на другой берег. Начало темнеть. Моросил мелкий холодный дождь. На дорогу им дали брезентовые плащи с высокими капюшонами. Лошадь медленно шагала по скользкой дороге, полной мутной воды.
От мерного покачивания брички доктор начал было дремать, как вдруг очнулся от голоса Юрасова.
— Спросить вас хочу, Юрий Николаевич. Только никому о нашем разговоре не рассказывайте. Хорошо?
— Кому же я могу рассказать?
— Скажите: может ли городская образованная девушка полюбить простого колхозника?
— Ну, любовь с образовательным цензом не считается, — ответил с улыбкой доктор.
— Значит, может?
— На такой вопрос сразу ответить невозможно. Это, изволите видеть, зависит от многих очень существенных обстоятельств.
Юрасов тяжело вздохнул.
— Ну, говорите прямо, что случилось? — предложил доктор, сбрасывая капюшон, чтобы видеть лицо Юрасова.
— Ладно, — с решимостью сказал Юрасов. — Только вы свое обещание помните.
— Говори, говори.
— Ну, не сейчас вот, а когда-нибудь может меня Ольга Михайловна полюбить?
— А, вот кто городская девушка и рядовой колхозник! — произнес нараспев Татаринцев, еще не зная, что ответить.
В первую минуту ему стало больно от этого внезапного признания Юрасова. Ведь и он не раз задавал себе подобный вопрос: может ли его когда-нибудь полюбить Песковская и может ли быть у них счастливый брак?
— Я вам на это ответить не смогу, — медленно сказал он. — Вы Ольгу Михайловну спросите.
— Разве можно? Я об этом и думать боюсь.
— И давно вы заметили, что… — доктор с трудом произнес последние слова, — любите ее.
— Не знаю. Я ведь только у вас ее вижу. Тянет меня к ней. Раньше я в больницу часто ходил, а теперь перестал. Я ее и словом боюсь обидеть. А меня в селе девчата храбрым парнем считают. Дорога она мне…
— Если вы ее так любите, надо с ней объясниться.