За воротами звонким, заливистым лаем захлебнулся Барсик. Марья Васильевна, с утра поджидавшая возвращения мужа, поняла, что Барсик встретил Афанасия Семеновича, и вышла на крыльцо.
— Вот и попрощался, Машенька, с тайгой, — не удержался Афанасий Семенович от шутки, обнимая жену за худенькие плечи.
— Попрощался? — Марья Васильевна не могла так легко отнестись к тому, что случилось. — Как ты можешь шутить?
— Да ведь это уже прошлое… Вот я и снова дома!
Она только покачала головой.
В доме пахло пирогами, а в столовой на накрытом столе Афанасий Семенович увидел бутылку вина, фрукты.
На пороге своей комнату Афанасий Семенович остановился и с удивлением посмотрел на связки книг.
— Что это?
— Ты же просил отобрать книги, которые обязательно надо взять. Вот и приготовила.
— Ах да, забыл, забыл…
И пошел во двор умываться. Он так мечтал о том, что дома первым делом умоется у колодца.
— А где наши ветрогоны?
— Где они могут быть? На реке или в тайге.
— Это хорошо, очень хорошо. Пусть бегают… А осень-то началась какая. Чудо! У кедров, говорят, ветки от шишек ломятся.
Потом Афанасий Семенович долго сидел один в своей комнате. Марья Васильевна, повеселевшая и помолодевшая, заглянула в комнату. Муж, положив похудевшие руки на подлокотники кресла, о чем-то задумался.
Прибежали сыновья — старший Валентин, двенадцати лет, и младший, восьмилетний Геня. Послышались веселые восклицания, смех, шум. И громче всех звучал голос Афанасия Семеновича.
Марья Васильевна заглянула в комнату и застала всех за горячим спором.
— Позволь, позволь, — говорил Афанасий Семенович старшему сыну, рассматривая его самодельный приемник, смонтированный на куске фанеры. — В доме имеются трансляционная точка, радиоприемник… А зачем детекторный нужен? Ведь это вчерашняя техника. Такие и в деревнях теперь не найдешь.
— А вот пойдем в лес, захочется радио послушать… Антенну закинул, заземление сделал, и можно слушать.
— Он спать ляжет, наушники наденет и слушает, — вставил младший Геня, с завистью смотревший на приемник брата. — Мама даже ругается.
— Обширная область применения, — сказал, добродушно усмехаясь, любуясь ребятами, Афанасий Семенович. — Все же, брат, это вчерашняя техника.
— У нас в лагере все слушать приходили. Сколько мы их наделали… На всех деревьях антенны висели.
Обедали на застекленной веранде, с которой открывался вид на скалистый берег Ваграна и на лесистый увал. Марья Васильевна с тревогой смотрела на мужа. Он был молчалив и рассеян за столом.
— Пойду вздремну, — сказал виновато Афанасий Семенович после обеда. — Приучили меня к режиму в палате.