— Ага, — усмехнулся он в темноту, — где я, а где везение? Вот какого хрена я тут делаю?.. Везунчик бл… — вляпавшись в чьё-то говно, он нервно, матерясь сквозь зубы, зашкрябал ботинком по бетонному полу, стараясь избавиться от дурно пахнущего подарка.
«Насрали явно не крысы», — наконец счистив экскременты, определился он, — «собак тут нет и быть не может, значит, кто? Правильно, человек…»
«Куча свежая, можно сказать, ещё тёплая», — он, конечно, руками не трогал, но всё же как-то определил. — «Значит «создана» недавно, и люди ещё могут быть неподалеку».
Словно в ответ на его мысли, где-то впереди мелькнул огонек.
— Ну надо же… — улыбнулся Алекс, переходя на легкий бег. — И всё-таки я везунчик…
* * *
— Вы тут что, одни? — грозно рычал он, глядя, как две маленькие испуганные девочки жмутся к стене.
— Одни, дяденька, — пропищала та, что постарше. — Мы тут живём…
— Ещё не хватало… — пробормотал Алекс. Он-то рассчитывал встретить какого-нибудь спелеолога, забрать одежду и выйти на поверхность, но увидев этих крох, понял — всё же не повезло.
— А питаетесь чем? — машинально вспоминая кучу, спросил он.
— А мы на станцию ходим, люди помогают…
— Ясно всё с вами, меня туда проводите?
Девочки закивали.
— Ну что, — видя, что дети не двигаются, поторопил он, — показывайте.
Пока они шли, — а как оказалось, с расстоянием он всё же ошибся, — девочки поведали ему о своей нелёгкой судьбе, на что Алекс, некромант со стажем, даже как-то проникся и, содрав со стены кусочек глины, незаметно повесил метку на младшую, твёрдо пообещав себе, что вернётся и заберёт детей.
Он, едва увидев девчушек, вспомнил себя, ему ведь примерно столько же было, когда умер Борька. Может поэтому и проявилась вроде бы ненужная сентиментальность, а может дело в чём-то другом, недоступном его пониманию.
Дойдя с детишками до выхода в метро, Алекс отпустил их, а сам, никуда не сворачивая, отправился к самой станции, надеясь найти там кого-нибудь более подходящей комплекции.
И, как говорится, хотите манны, желайте громче, ему повезло, какой-то подвыпивший мужичок нырнул в служебку, а оттуда прошёл прямо к Алексу, где и расстался со своими тряпками. Причём практически без насилия, добровольно.
«Чего он забыл в этих дебрях?» — князь не спросил, ведь мало ли куда пьянчугу занесло?
Громыко Олег Васильевич, нашлось в кармане экспроприированной куртки удостоверение, сообщавшее, что поделившийся одеждой добрый человек — работник какого-то ОРМЕТО-ЮУМЗ.
Кроме удостоверения, там же были ещё пять рублей бумажками и копеек сорок мелочью.
«Ну что ж, на безрыбье и рак рыба», — улыбнулся Алекс и, пересыпав добычу в другой карман, через несколько минут уже стоял в ожидающей поезд толпе, соображая, какая же ему нужна станция, и разглядывая знакомые барельефы на стенах. «Надо же, практически пятьсот лет, а вырезанные в камне картины практически не изменились, разве что потускнели малость, а так, вполне узнаваемо».