А сейчас… Сейчас он видел перед собой просто малолетнего идиота, который, дабы привлечь к себе внимание, решил напакостить популярному сокурснику.
— Да не бегай уже, — улыбнулся сосед всем своим веснушчатым лицом, — там всё равно занято, просто сегодня Вика с Аней отпросились.
— А-а… — протянул расстроенно князь. — Ну ладно тогда…
— На Олега тоже внимания не обращай, он нормальный, только слегка детство в заднице поигрывает.
— Да я и не обижаюсь, — пожал плечами князь, — просто предпочитаю с такими идиотами не общаться.
Парень вздохнул.
— Возможно, его бы уже отчислили, но потенциально он считается очень сильным земляным магом, а Ливневым сейчас каждый человек важен, вот и держат…
Алекс знал, что Ливневы, — а они в неофициальном рейтинге занимали последнюю, пятую строчку, — в чём-то принципиально столкнулись с парой более слабых фамилий, причём война, пока только экономическая, скорее всего в скором времени перейдёт в реальные столкновения.
Конечно, устраивать масштабные бои не позволит император, — не то сейчас время, хватает и внешних врагов, — но ритуальные магические поединки он запретить не может.
И хотя эта тема очень интересовала князя, о «боях без правил» — их аналоге в магической среде, он знал лишь из книг, да и то вскользь, в обычной литературе они упоминались лишь в контексте самого произведения, а времени, чтобы получше узнать нюансы, пока не хватало, сейчас Алекс старался закрыть пробелы в самом элементарном, в том, без чего он совсем не сможет обходиться.
Но даже тех крупиц информации, которыми он владел, хватало, чтобы засомневаться в полезности такого бойца.
Нет, сила — это, конечно, хорошо, но войны, независимо от масштаба, выигрывают в основном мозгами, а у шутника в этом аспекте явно всё достаточно плохо.
— Это их дело, — не стал развивать тему князь и, замолкая, прислушался к речи лектора.
* * *
— Пойдём быстрее, — когда урок артефакторики закончился, позвал Володя, — сейчас будут основы магии огня, нельзя опаздывать!
Алекс кивнул и, не удивляясь торопливости товарища, двинулся следом, стараясь не обращать внимания на бесцеремонное разглядывание его скромной персоны.
Если тогда, когда лектор его ещё не представил, и лишь единицы обращали внимание на новенького, он испытывал всего лишь некий дискомфорт, причём никак не показывая этого внешне, то теперь, окружённый всеобщим вниманием, был готов бросить школу и сбежать обратно в свой угол в доме у Бельских.
И это не от того, что он боялся людей, скорее наоборот, после столетий одиночества он наслаждался каждым мигом, проведённым в обществе, но когда его, последнего из Романовых, князя тьмы, сильнейшего тёмного мага современности, — да-да, самомнение порядком зашкаливало, — разглядывали, словно бабочку на булавке, он терялся и готов был на что угодно, лишь бы где-нибудь спрятаться.