Из ворот вынесли паланкин судьи Ди, впереди и позади него шествовали стражники по четыре человека в ряд. За ними поехала повозка с преступниками. Процессия направилась к южным городским воротам. Когда паланкин остановился у места казней, к судье подошел начальник гарнизона в сверкающих доспехах и проводил его к воздвигнутому за ночь временному помосту. Судья сел на скамью, и его помощники заняли места рядом с ним. Подручные палача помогли приговоренным сойти с повозки. Всадники сразу же сошли со своих коней, чтобы образовать кордон. Первые лучи солнца окрасили кроваво-красным светом лезвия их алебард.
Вокруг сгрудились зеваки, с трепетом глядя на четырех больших буйволов, мирно жевавших сено неподалеку, и стоящего рядом старого крестьянина.
По знаку судьи подручные палача поставили Хуан Сана на колени. Они сняли с него табличку и расстегнули ворот. Палач поднял свой тяжелый меч и посмотрел на судью. Тот наклонил голову, и лезвие обрушилось на шею преступника.
Он упал, но голова не отделилась от туловища полностью. То ли кости его были слишком крепкими, то ли палач не рассчитал удар.
Толпа загудела. Ма Жун прошептал на ухо старшине Хуну:
— Негодяй не ошибся, невезение преследует его даже теперь.
Подручные вновь поставили несчастного преступника на колени, и на этот раз палач ударил с такой силой, что голова далеко откатилась от кровоточащего тела. Затем он подобрал голову и поднес судье для того, чтобы тот пометил лоб своей алой кисточкой. Ее бросили в корзину, чтобы потом прибить за волосы к городским воротам.
Теперь Линь Фан был проведен на место казни, и подручные перерезали веревки на его руках. Увидев четырех буйволов, он пронзительно вскрикнул и заметался, но палач схватил его за шею и бросил на землю. Помощники привязали к его запястьям и лодыжкам толстые веревки.
Палач дал знак крестьянину, и тот подогнал буйволов. Судья наклонился к начальнику гарнизона и что-то негромко сказал ему. Он отдал приказ своим людям, и те окружили преступника и всех, кто участвовал в казни, чтобы толпа не смогла увидеть кровавое зрелище. Все взгляды были направлены на наместника округа, никто не издал ни звука, только далекий крик петуха нарушил тишину.
Судья кивнул.
Линь Фан завопил, а потом застонал. Было слышно, как крестьянин тихо посвистывает, управляя быками, и мирный звук, какой можно услышать обычно на рисовых полях, заставил всех, кто его услышал, содрогнуться от ужаса. Снова раздались крики Линь Фана, прерываемые безумным смехом. Раздался сухой треск, как при падении дерева, и солдаты расступились. Зрители увидели, как палач отсек голову от изуродованного тела. Затем он поднес ее судье, и тот пометил лоб красной кисточкой, чтобы ее также повесили на ворота вместе с головой Хуан Сана.