Монах лукаво улыбнулся.
— Нужно прочесть десятую главу.
Найдя указанное место, Ма Жун поднес книгу к глазам, словно для того, чтобы было удобнее разобрать текст. В сгибе лежала золотая заколка. МаЖун сразу узнал силуэт летящей ласточки, о которой говорил судья Ди, и отметил мастерство ювелира.
Он быстро захлопнул книгу и опустил ее в рукав.
— Этот великолепный труд наверняка разрешит мои сомнения! Теперь позвольте же мне вернуть тот трактат, который недавно вы любезно одолжили мне.
Продолжая говорить, он извлек из рукава сверток с серебром и протянул собеседнику, который тут же спрятал его за пазухой.
— Ну а теперь я должен идти, — сказал Ма Жун. — Но завтра вечером мы встретимся и продолжим обсуждение.
Монах пробормотал несколько вежливых слов, и Ма Жун удалился.
На улице он увидел бродячего предсказателя, окруженного толпой зевак. Он присоединился к ним, встав так, чтобы не терять из виду дверь чайной Ван Лу.
Очень скоро толстый коротышка вышел оттуда и быстро двинулся прочь. Ма Жун пошел следом, держась поодаль и стараясь не попадать в круги света, которые отбрасывали масляные фонари уличных торговцев.
Преследуемый монах спешил в сторону северных ворот со всей быстротой, на какую были способны
его коротенькие ножки. Внезапно он свернул в узкий боковой переулок. Ма Жун подошел и заглянул за угол.
Толстый монах остановился на пороге какого-то обшарпанного дома и поднял руку, чтобы постучать в дверь. Ма Жун подкрался сзади, схватил его за плечо, рывком развернул к себе лицом и схватил за горло.
— Один звук, и ты мертв! — шепнул он.
Затем он протащил толстяка по переулку, затолкал в темный угол и прижал к стене.
— Я отдам вам серебро! — заныл тот. — Умоляю, не убивайте меня!
Ма Жун забрал у него сверток и сунул в рукав. Хорошенько встряхнув свою жертву, он зарычал:
— Где ты взял эту заколку?
— Нашел ее на улице. Какая-то женщина...
Ма Жун снова схватил его за горло и треснул головой о стену.
— Правду! — зашипел он свирепо. — Говори правду, собака, если тебе дорога твоя убогая жизнь!
— Я все скажу! — прохрипел тот.
Ма Жун ослабил хватку на горле толстяка, но угрожающе навис над ним.
— Я вхожу в банду из шести бродяг, — затараторил тот. — Мы бродим по городам и селениям, выдавая себя за нищенствующих монахов-даосов. Живем в заброшенной казарме у восточной стены. Нашего главаря зовут Хуан Сан. А на прошлой неделе во время полуденного сна я открыл глаза и случайно увидел, как Хуан Сан достал из шва своей одежды пару золотых заколок и стал их рассматривать. Я быстро закрыл глаза и притворился спящим. Мне давно хотелось бросить эту банду, на мой взгляд они слишком жестоки, и я решил, что это шанс получить необходимые средства для своего плана. Два дня назад, когда Хуан Сан пришел сильно пьяным, я дождался, пока он уснет и, когда он захрапел, ощупал швы его платья. Одну заколку я вытащил, но тут он пошевелился, и я убежал, не посмев забрать другую.