В коридорах опустевшего офиса пахло остывшим кофе. Тонкий шлейф парфюма уже почти развеялся, паутиной покачиваясь на золотистых бра. Василий особенно любил такие вечера. Когда можно сбросить официальный пиджак, закатить рукава рубашки и расстегнуть верхнюю пуговицу, поставить рядом с собой огромную кружку черного горького кофе и работать. Самые перспективные и яркие идеи приходили именно в это время. Иногда казалось, что муза весь день просто мялась в приемной, не решаясь пройти мимо страждущих до нее сотрудников. И лишь, когда чувствовала, что путь свободен, являлась к нему. Тихо прокрадывалась сквозь приоткрытые двери, шелестела бумажным платьем и присаживалась на плече. Легкое прикосновение невесомых пальцев к виску, и вот она – блестящая, долгожданная Идея.
Сейчас он уже тоже освободился от узкого пиджака, закатил рукава тонкой рубашки. Кофе сегодня выпито несколько литров, от чего неприятно подташнивало и бурлило в животе. Поэтому сегодня – чай. Крепкий, с липой, крапивой и листьями березы по бабушкиному рецепту.
Он не был фаталистом или мистиком – с его профессией это не совместимо – но, заваривая такой чай, он все-таки чувствовал присутствие бабушки Алевтины. Она у него маленькая была, верткая, как девчонка. Ясноглазая. Платочек с васильками, потертый фартук, горячие морщинистые руки, запах деревенского дома, заброшенного оврага и пацанского лета. Швецов улыбнулся.
«Интересно, а как Инга проводила лето?» – почему-то пронеслось в голове, оставив на губах горьковато-терпкий аромат незнакомых духов. После вчерашнего происшествия, когда начальница, беззащитная и растерянная, на его руках потеряла сознание, он то и дело ловил себя на мысли, что вспоминает тепло ее кожи под пальцами, трогательный изгиб шеи, непослушный завиток на виске, у самого уха.
Он подхватил заварник, настоящий, фарфоровый и пузатый, и упаковку соленых крекеров. Направился в приемную.
Ингу нашел в темноте: верхний свет выключен, жалюзи опущены, желтый кружок от настольной лампы, голубое мерцание компьютера. При его приближении она нырнула в сброшенные под столом туфли. Василий сделал вид, что не обратил внимание, как она напряглась и подобралась, налил ей большую кружку чая, пересыпал крекеры в тарелочку, водрузил на поднос.
Начальница задумчиво перебирала разноцветные стикеры и приклеивала их к поверхности. Подняла глаза на помощника, только когда тот оказался внутри подслеповатого полукруга.