– Ясно.
Следователь примирительно вздохнул:
– Ну, если ясно, то поехали ко мне, – он бросил взгляд на цифры на голубоватом дисплее, – семь тридцать утра, хоть кофе выпьем.
– Не успею я уже к вам на кофе, меня еще клиенты ждут… Моя нетерапевтированная душа обременена обязательствами. А тело иногда кушать просит. Сколько времени на проверку надо?
Пиманов потянул к себе дверцу авто. Лебедев направился к синему крайслеру.
– А где, вы говорите, вы встречались с потерпевшей? – следователь опустил стекло и высунулся, чуть выдвинув квадратный подбородок.
Руслан оглянулся.
– А я и не говорил. На набережной. Ужинали в ресторане «Сергей Есенин», около девятнадцати тридцати заехали на парковку. Пробыли там примерно до двадцати одного ноль ноль. Потом гуляли.
Пиманов кивнул:
– Лады, проверим! – и торопливо вывернул за ворота.
Руслан же какое-то время сидел в машине. Не заводил двигатель. Не пролистывал сообщения на телефоне. Не включал магнитофон.
В голове молоточком отстукивала одна мысль: «А ведь Пиманов прав». Прав в том, что наблюдение установлено было недавно. Возможно, прямо в пятницу. Тогда они видели, как он, Руслан, заехал за Лидой на работу, отвез на дачу, а на следующий день опять оказались вместе. Верный повод подумать, что они близки и встречаются.
Выходит, это всё не из прошлого. Это всё возникло недавно…
Он набрал номер. Голос по ту сторону трубки был нарочито бодрым:
– Да, Руслан Федорович!
– Извини, Борь, наверное, разбудил?
– Нет! Одновременно с будильником! Я скоро буду…
Руслан кивнул невидящему его Рыжикову.
– Мне нужна вся информация по делу Грина и Оксаны Тумановой: состав банды, кого посадили, на сколько, кто вышел за последнее время. И по Золотаревой принесешь папку, которую мне показывал.
– В которой аналогичные дела по Москве и области?
– Да, ее. Через сколько будешь в офисе?
Сопение в трубке:
– Минут через сорок буду.
«Врет, конечно, из Бибирево за сорок минут не добраться с утра только на вертолете… А погода сегодня не летная», – Руслан поморщился на замершие прозрачными бусинами на лобовом стекле капель дождя, вслух сказал:
– Добро! Жду.
И выехал со стоянки.
Он был в офисе через пятнадцать минут: повезло проскочить по Садовому без пробок.
Привычно припарковался на пустынной еще стоянке, выключил зажигание. Привычно прислушался к шуму пробуждающегося города, мерному и успокаивающему гулу, подрагиванию почвы из-за мчавшихся по тоннелям вагонов метро.
Но ничего уже не было как прежде.
Он много раз слышал, что его коллегам угрожают. Адвокатам – реже, прокурорам и следователям – чаще. Слышал жуткие истории о подброшенных дохлых крысах и прочей мистике. Слышал, верил (повода сомневаться – не было), но его лично это коснулось впервые.