Причем вот так, исподтишка, в отношении только вчера оказавшегося близким человека.
«Может, отец Лиды прав, мне нельзя жить обычной жизнью? Нужно сидеть в берлоге, чтобы никому не причинить вреда».
Он устало положил голову на подголовник, заставляя себя подумать о сегодняшнем дне: надо узнать, на какое число назначила слушание по делу Золотаревой судья Ибрагимова, связаться с Джоном Грином на счет новых писем – вдруг появилась ясность. Еще, Руслан помнил, записан новый клиент.
«Передам его Борису».
Перед глазами встала светлая, немного смущенная улыбка. Серые глаза. Прозрачные, словно дымчатый кварц, в тонкой паутинке зеленовато – синих прожилок. Темно-рыжие волосы развеваются на ветру.
Лида.
Что-то в груди сжалось, растеклось горячим. Что это? Сердце?
Дышать стало труднее. Будто многотонный каток вдавил в водительское сидение. В ушах пульсировала кровь, а Лидин образ потемнел.
Руслан потянулся влево, дернул пластиковый рычажок на себя, заставив дверцу распахнуться. В салон потянуло сыростью и прохладой, мокрой листвой и запахами вездесущего фастфуда.
Это хорошо, что июнь нынче похож на сентябрь.
Удалось медленно глубоко вздохнуть.
Потом еще раз.
После третьего тело привычно расслабилось, а в голову вернулось некое подобие ясности.
Раскисать сейчас нельзя. Болеть – нельзя. Заниматься самобичеванием – категорически не положено. От него зависит, насколько быстро найдут Лиду. Главное, что ее найдут живой и невредимой – отчего-то у него была эта идиотская уверенность.
Еще бы знать, откуда…
Телефон жалобно тренькнул.
– Руслан Федорович, я на месте, – запыхавшийся голос Бориса.
Руслан приоткрыл глаза, посмотрел на часы: почти полдевятого.
– Да, Боря, хорошо. Я внизу, поднимаюсь.
«Еще две минуты», – мелькнуло в голове, но рука уже потянулась за портфелем, а тело – из автомобиля.
Широкие стеклянные двери приветливо распахнулись, пропуская его внутрь привычной, уютной обстановки: аромат кофе, дорогие деревянные панели, блики зеркал и хрустальных подвесок.
Он миновал зону ресепшн, кивнул знакомым программистами из IT-компании, которая обслуживала их офис, нажал кнопку вызова лифта.
Под мелодичный звук открывающихся створок загудел телефон.
Руслан мельком глянул на экран: городской номер.
– Лебедев, слушаю.
– Доброе утро. Это из горсуда, помощник судьи Ибрагимовой.
У Ибрагимовой помощники не задерживаются. То ли характер сложный, то ли работы много, но каждые полгода – новый. Руслан сосредоточился, напряг память, вспоминая лицо звонившей девушки: светлые волосы собраны в тугой пучок, испуганные глаза, тонкие пальцы неуверенно теребят картонный бок папки «Дело».