Настя сидела на стуле рядом с кроватью, улыбаясь и кивая невпопад. Дениска заметил кварцевую лампу и улизнул исследовать аппарат.
— А я вот шарфик Дениске вяжу, — Степанида нарушила робкую тишину. Она показала перекошенное полотно голубого цвета, на котором плясали петли разной величины.
Настины глаза увлажнились:
— Не знала, что ты вяжешь.
— Лидия Прохоровна — выписалась с утра — милейший человек, подарила шерсть и спицы, — мать подняла будущий шарфик к свету, любуясь нестройными рядами. — Обещала завтра навестить, принести красных ниток.
Степанида махнула рукой, призывая Настю подвинуться ближе. Дочь осторожно пересела на кровать и наклонилась к матери.
— Хочу коньки вывязать, — шепнула Степанида и приложила палец к губам, — только Дениске не говори.
Слёзы стекали по Настиным щекам, капая на халат. Она дотронулась до маминой руки, погладила и сжала её:
— Мама, я…
Степанида покачала головой и потянулась к дочери. Она прислонилась к плечу, а Настя обняла её свободной рукой. Они сидели, прижавшись друг к другу, и делились слезами.
— Мам, я беременна, — икнула Настя, когда глаза высохли. — Вчера узнала.
Степанида мечтательно прищурилась:
— Теперь не до сверхурочных будет.
Настя улыбнулась и поставила пакет с подарками к банке с розами:
— Цветы от Бусманова?
Степанида мотнула головой и скривилась:
— Отправила его в чёрный список обратно.
— Крутой дедушка? — гадала Настя.
Степанида просияла:
— Пожалуй, можно и на коньках погонять.
Шурша бахилами, вернулся Дениска и присел на соседнюю койку:
— Ну что, дамочки, разобрались?
— Только один вопрос, — Настя задумчиво посмотрела на мать. — Чем тебя так обидел Бусманов?
Дениска зажал уши руками, не слишком плотно. Степанида раскраснелась и отвернулась к окну:
— Он назвал меня пенсионеркой!
У Насти приподнялись брови, на лбу заплясала морщинка:
— Но ты же и есть пенсионерка?
Степанида прикусила губу, её лицо задрожало. Она рассмеялась, прижимая шов:
— Но тогда до пенсии оставалась целая неделя!