Я как в воду глядел, кладовка рассталась с пятью сундуками. По задумке рыжих, страх должен быть концентрированным, чтобы угодившие в западню обмочили и испачкали штаны «пахучими отложениями».
Когда у шутников всё было на мази, Филч «выявил» пропажу и побежал на помощь в учительскую. Так сложились обстоятельства, что до искомого кабинета дойти ему было не суждено. Люпин, Кар и группа из нескольких третьекурсников, заваливших прошлый урок с боггартом, попаись ему на половине пути. Описав проблему, Филч долго негодовал на паршивцев, прописавшихся в кладовке с жутким материалом. Люпин недолго думая решил совместить поиск украденных сундуков с уроком по укрощению тварей, живущих в них. Сказано, сделано. Профессора и студиозусы направились за быстро семенящим завхозом, к которому прибежала Миссис Норрис и передала образ места, где гриффиндорские баламуты устроили «развлекательный зал».
Вырвавшийся вперёд Люпин влетел в ловушку близнецов, как жирная муха в липкую паутину. Одновременно открывшиеся крышки сундуков выпустили на волю пять больших серебристых шаров. Оборотень взвыл и рухнул на колени, черты его поплыли, началась непроизвольная трансформация. В неприметном холле ощутимо запахло озоном. Начавший обрастать шерстью оборотень внезапно выдал скорбный вой на высокой ноте и с треском испарился, рухнув в грязную лужу где-то на окраинах Хогсмида. Хогвартс вышвырнул опасное существо, угрожавшее ученикам. В письменном столе директора сгорел ещё один свиток с разорванным контрактом. Кар, шедший позади ассистента ЗОТИ, быстро загнал боггартов обратно и снял магические слепки, по которым вычислил «шутников». Скандал был знатный, у Дамболдора и в этот раз не хватило духу отчислить «сироток» из школы, но три месяца безвылазных хозработ он им обеспечил…
* * *
Четырнадцатое февраля. День Святого Валентина, душа просит праздника и любви. В детях всегда живёт надежда на чудо. Я не исключение.
— Эй, курортнички! — из коридора послышался противный визгливый голос надзирателя. Простуда, настигшая желтозубую красноносую тварь в засаленной аврорской форменной мантии, делала голос Херста Брауна ещё гаже. — Вас тут ещё не всех дементоры выморозили? Какая жалость. Отрываем свои задницы от кресел и диванов! Кто хочет жрать, ублюдки? Пошевеливайся, — длинная дубинка хлестнула поперек спины впряжённого в тележку узника. — Сегодня у вас праздничный обед с тремя переменами блюд с шампанским, блэк-джеком и девочками!
Жестоко ошибаются те, кто думает, что еда в самой страшной тюрьме Британии подаётся с помощью магии. Ничуть не бывало. Жрачку в тюряге разносят такие же узники, отличающиеся от прочих режимом содержания. Южный форт, средние уровни и никаких дементоров на завтрак и на ночную сказку после ужина. Да и сроки у них до года. Хотя, судя по тому, как Херст «оглаживает» бока и спину худосочного парня с угловатым костистым лицом, надзирателям глубоко фиолетово, какие у кого сроки. Здесь год идёт за три, а некоторым двенадцать месяцев встают небом в овчинку с бесконечным издевательством охраны. Надзиратели, а не дементоры — вот настоящий бич тюрьмы. Узников они ненавидят одинаково, впрочем, вторые платят первым той же монетой, а если учесть проценты, накручивающиеся чуть не на единственное искреннее чувство, то охранникам крайне не рекомендуется встречаться с бывшими узниками после их освобождения из-за застенков. Ибо встреча имеет все шансы завершиться вторым сроком бывшему арестанту и свиданием с апостолом Петром для аврора-надзирателя. Я не открою большого секрета, если скажу, что в тюрьме работают сплошные отморозки: маньяки, садисты и прочая пена рода человеческого, волею Мордреда обретшая власть над бесправными людьми. Да-да, Азкабан это своеобразное место «ссылки» провинившихся и прославившихся жестокостью служителей закона. Сражаясь с драконом невозможно остаться человеком. Некоторые не выдерживают и ломаются, превращаясь в настоящих чудовищ, которым одна дорога — в Азкабан.