— А я думала, красота — она внутри.
Марго остановилась, посмотрела на Стешу свысока.
— Ой, меня сейчас стошнит, — она подошла вплотную к девушке: — Ты вот запала на нашего Егора. Думаешь, он весь такой герой, — она с вызовом посмотрела на парня, прищурилась. — Конечно, наш Егор — рыцарь, в ослепительно белых доспехах. Деньги свои сопляку отдал на лечение, ага, добренький. Тебя картошку жрать из-за этого заставит и в этом месяце, и в следующем.
Стеша усмехнулась:
— Ты все верно говоришь, Марго, никто и не спорит. Забирайте своих гламурных красавцев, делите с ними фен, шампунь-объем, лак для волос. Узнавайте друг у друга телефон лучшей маникюрши района, — она уткнулась носом в плечо Егора, вдохнула аромата моря и свободы. — А нечесаных мужланов оставьте таким же как я серым мышкам, не разбирающимся в моде.
Маргарита побледнела, ярко накрашенные коготки сверкнули хищно перед лицом девушки, уперлись в грудную клетку.
— Ты думаешь, ему жена нужна? — прошипела в лицо Стеше, кивнув на замершего Егора. — Нет. Ему нужен оруженосец. Ты сейчас за ним поплетешься в эту его Тмутаракань, на Крайний Север, грохнешь к его ногам карьеру, жизнь, будущее своих детей. Не отнекивайся, я уже по глазам вижу, что кинешь. А что получишь взамен? — она холодно посмотрела на парня. — Хочешь сказать, я не права?
Взгляд Егора похолодел, кривая усмешка, зажатое в побелевших руках полотенце. Марго победно кивнула:
— Молчишь. Потому что я права. Потому что я честнее вас обоих вместе взятых. Нравится вам то, что я говорю или нет. А ты, — она перевела взгляд на Стешу, — еще вспомнишь мои слова, когда сопли на кулак будешь мотать в офицерской общаге…
Девушка смотрела на нее словно на музейный экспонат:
— А ты? Ты же Мите жена, в офицерской общаге жить не собираешься?
Марго фыркнула:
— Мой Митька в Питере остается. Его в Академии оставят, так что за меня не волнуйся…
— Даже в мыслях не было, — Егор аккуратно положил полотенце на стол, скрестил руки на груди.
Маргарита хмыкнула, схватив с блюда еще одно яблоко, демонстративно откусила от него и вышла в коридор.
В кухне повисло неловкое молчание. Закипал чайник, из-под кастрюли с картошкой поднимался ароматный пар. Стеша бросила под крышку головку лука и лавровый листик. Повернулась к Егору.
Она чувствовала, как окаменел каждый его мускул, каждая клеточка.
На скулах ходили желваки. Легко дотронулась до плеча:
— Эй, ты что? Я не слушаю ее.
— Такое сложно не услышать, — он повернулся к Стеше, привлек к себе за плечи, поцеловал в переносицу, прошептал: — Митька отказался от места в Академии.