— Ты жена пятого волка, — начала наставлять ее Арша, — ты не должна за ворота выходить, не имеешь права в степи одна ходить, да к реке в темное время не ходи!
Слушает Делайя, удивляется, а виду не показывает.
— Поутру как солнце встанет, доят коров, коз и кобылиц, по очередности приносят жены к черным воротам молоко, мясо, зерно. Ты жена волка пятого, должна приходить и брать все для хозяйства. Вчера не была, а люди заприметят, обида будет. — Заметила Арша удивленный взгляд, тут же спросила, — Разве не так в племени Белого Тигра?
И хотела Делайя сразу ответить, да призадумалась. Каждое слово сначала взвесит, лишь затем вымолвит:
— Все равны в племени Белого Тигра, жена вождя от других ничем не выделяется… разве что золотыми украшениями, да уважением людским.
— Отсталые, — сказала с презрением Арша, — где же это видано, чтобы жена воина, да с женой одного из шести волков равной была? А коли муж не воин, так те всю грязную работу делают, даже к удою не допускаются!
Молчит Делайя, сказать лишнее боится. Не друг ей Арша.
Подошли к воротам черным, узким, что для скота предназначены, рядом с воротами амбар. Как вошли стоят три кувшина, что и ведро воды вместили бы.
— Вот, — говорит Арша, — тут два твоих, и мой. Как молоко выльешь, неси сосуд обратно. Перед вечерним удоем заберут. Еще хум твой стоит, зерно взять нужно.
Растерялась Делайя. Кувшин с молоком странный, на большую грушу похож. Да только один-то она с трудом, но поднимет, а за вторым придется опять идти. А уж хум с зерном и вовсе не поднять ей.
— Арша, не уж то нет рабов в племени Черного Волка?
— Есть, как небывать. Из походов всегда рабов ведут. Да только нельзя им в селении на ночь оставаться. Кто не нашего племени, тот до заката за ограду выходит.
Стоит Делая, думает как ей быть, Арша ее замешательство увидела, подозвала двух женщин:
— Это Дара, жена пятого волка. Слаба она, племени не нашего, помочь донести нужно.
Да вместо двух подошли все, что на жерновах муку мололи. Стоят, разглядывают. Поняла Делайя что к колодцу с женами воинов ходила, те женщины чистыми были, у этих одежды не стираны, руки мужским подобны, глаза злые да жадные. Тяжела женская доля в племени Черного Волка.
— Не нашего племени, — одна из женщин под ноги сплюнула.
— В раррах ходить должна, а не женой быть! — вторая рукой глаза закрыла, да словно видение в степь выбросила.
А старуха, что у плетня сидела, тихо так, голосом скрипучим:
— Не смотрите что платье цветное, да коса ниже пояса, взял ее Рхард Страж за смелость, за решительность. С двумя в бой вступила, не побоялась. Уважают волки смелость, да пятый волк еще больше гордость ценит, а она на колени не падала, милости не просила, слез не проливала.