Он отвел глаза в сторону; очевидно, ему стоило больших усилий держать себя в руках. Чтобы переменить тему, судья Ди спросил:
— А у вас нет никаких соображений относительно того, кто мог бы настолько ненавидеть нынешнюю Королеву цветов, Осеннюю Луну, чтобы желать ее смерти?
Дао покачал головой.
— Я не принимаю участия в здешней разгульной ночной жизни, господин, и встречал Королеву цветов только в официальных местах. Она казалась мне пустой и ветреной, но таковы почти все куртизанки, или такими они становятся из-за своей низменной профессии. Осенняя Луна пользовалась успехом и почти каждую ночь бывала то на одной, то на другой вечеринке. Я слышал, что до того, как несколько месяцев назад ее избрали Королевой цветов, она не отличалась излишней притязательностью. Но уж потом она, конечно, соглашалась спать только с особыми клиентами, знатными и богатыми, и им приходилось усердно за ней ухаживать, чтобы завоевать ее симпатию. Насколько мне известно, ни одна из этих связей не переросла в постоянную, и я никогда не слышал, чтобы кто-либо пожелал ее выкупить. Академик, очевидно, был первым. Если же ее кто-то и ненавидел, то причина этого должна, вероятно, крыться в ее прошлом, во всяком случае, до того, как она попала на остров.
— Ясно. Не буду вас больше задерживать, господин Дао. Я еще немного посижу здесь, допью свой чай. Передайте, пожалуйста, господину Фэну, что я вскоре зайду к нему в контору.
Как только шаги Дао смолкли, судья вскочил и заглянул за ширму. Стоявшая там хрупкая девушка тихо вскрикнула. Она испуганно заозиралась по сторонам и повернулась к лестнице, спускающейся к кустам позади беседки. Судья Ди схватил ее за руку и спросил строгим тоном:
— Кто вы такая и почему подслушивали?
Она закусила губы и сердито посмотрела на судью. На ее лице с правильными чертами выделялись большие выразительные глаза и длинные изогнутые брови. Волосы были зачесаны назад, а на шее собраны в шиньон. На ней было платье простого фасона из черной камки. Оно очень изящно облегало ее стройную, хорошо сложенную фигуру. Единственным украшением были серьги из зеленого нефрита. На плечи девушки был накинут длинный красный шарф. Она выдернула руку и выпалила:
— Этот мерзкий, презренный Дао! Как он осмеливается чернить моего отца! Я ненавижу его!
Она сердито топнула маленькой ножкой.
— Успокойтесь! — резко произнес судья Ди. — Присядьте и выпейте чашку чая.
— Не желаю! — воскликнула она. — Я хочу заявить вам раз и навсегда, что мой отец не имеет никакого отношения к смерти Дао Гуана. Никакого, понимаете? И меня не интересует, какие наветы могут исходить от антиквара! Отвратительная старая жаба! И передайте Дао, что я больше никогда не желаю его видеть. Никогда! А люблю я Цзя Юйбо и в самом скором времени собираюсь выйти за него замуж, и для этого мне не нужны ни Дао, ни всякие там прочие посредники!